9 января 1915 года Парвус, находившийся тогда в Константинополе, делает первое предложение германскому послу о разжигании революции в России и раздроблении этой страны; заинтересованный посол предлагает ему составить меморандум для МИДа, который и был подан 11 марта. В этом меморандуме на 20 страницах, под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России», излагался подробный план организации революции по образцу революции 1905 года (всеобщая забастовка, выступления национальных окраин и т. п.). Ударной силой в выполнении этого плана Парвус видел большевиков: «План может быть осуществлён только под руководством русских социал-демократов. Радикальное крыло этой партии уже приступило к действиям. Но важно, чтобы к ним присоединилась и умеренная фракция меньшевиков. Пока такому объединению препятствовали только радикалы. Но две недели назад их лидер Ленин сам поставил вопрос об объединении с меньшевиками». Поэтому первоочередной задачей Парвус ставил следующее: «Финансовая поддержка социал-демократической фракции большевиков, которая всеми имеющимися средствами продолжает вести борьбу против царского правительства. Следует наладить контакты с её лидерами в Швейцарии».

На осуществление этого плана Парвус запрашивал год, а его стоимость оценивал в 5 миллионов золотых марок. План был принят, и Парвусу немедленно выделено 2 миллиона марок. Часть этих денег Парвус передал большевикам на приобретение типографских станков и выпуск газет и листовок, часть присвоил себе.

После февральской революции канцлер Германии уполномочил германского посла в Берне фон Ромберга войти в контакт с русскими эмигрантами и предложить им проезд в Россию через Германию. Одновременно (3 апреля) МИД запросил у казначейства 3 миллиона марок на пропаганду в России. Деньги были выделены.

Ленин, после некоторых колебаний, принял немецкое предложение. 9 апреля русские эмигранты во главе с Лениным направились из Цюриха к германской границе, где пересели в опломбированный вагон, сопровождавшийся офицерами германской разведки. 13 апреля эмигранты прибыли в Стокгольм. По прибытии в Стокгольм Ленин отказался от встречи с Парвусом (и просил «товарищей» письменно засвидетельствовать этот факт; видимо, как человек с юридическим образованием он понимал, что улик преступлений оставлять нельзя: о том, что Парвус является агентом германского правительства, знали уже в России все), но Радек (Зобельсон) провел в переговорах с ним весь день – как полагают, именно на этой встрече и были сформулированы условия финансирования большевиков. По прибытии Ленина в Стокгольм было созвано совещание большевиков, на котором было образовано Заграничное бюро ЦК в составе Ганецкого, Радека и Воровского. Как показывают обнаруженные в 1961 г. документы, переписка Заграничного бюро с Парвусом шла через Берлин шифрами германского МИДа. Ленин прибыл в Петроград вечером 3 (16) апреля 1917г.  и вскоре выступил со знаменитыми апрельскими тезисами, призывающими к борьбе против войны и полной ликвидации в России государственного аппарата и армии. 12 (25) апреля он телеграфирует Ганецкому и Радеку в Стокгольм просьбу о высылке денег: «Дорогие друзья! До сих пор ничего, ровно ничего: ни писем, ни пакетов, ни денег от Вас не получили». 10 дней спустя он уже пишет Ганецкому: «Деньги (две тыс.) от Козловского получены. Пакеты до сих пор не получены… С курьерами дело наладить нелегко, но всё же примем все меры. Сейчас едет специальный человек для организации всего дела. Надеемся, ему удастся всё наладить». Деньги большевикам шли через Якова Ганецкого (Фюрстенберга) – члена Заграничного бюро ЦК РСДРП(б); Мечислава Козловского – члена Петербургского районного комитета партии и при этом члена Исполкома Петросовета и ВЦИК. Деньги переводились из Берлина через посредство акционерного общества «Дисконто-Гезельшафт» в стокгольмский «Ниа Банк», а оттуда в «Сибирский Банк» в Петрограде, где сальдо счёта Козловского в июле составляло более 2 000 000 рублей. 8 (21) апреля, один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в МИД в Берлин: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы». Уже в середине апреля 1917 года благодаря коменданту станции Торнео поручику Борисову, было перехвачено и доставлено в контрразведку Петроградского военного округа несколько писем, адресованных в Копенгаген Парвусу. Письма содержали фразы вроде «работа продвигается очень успешно», «мы надеемся скоро достигнуть цели, но необходимы материалы», «присылайте побольше материалов», «будьте архи-осторожны в сношениях» и т. д. Графологическая экспертиза определила руку Ленина. Расследованием занимался выдающийся юрист Российской империи П. А. Александров.  Всего Временное правительство собрало 21 том следственных материалов (уничтоженных после октябрьского переворота). Снабжение деньгами Ленина продолжалось и после Октябрьского переворота (конкретных обязательств Ленин при этом не давал). По опубликованным в современной немецкой печати (последняя публикация – в журнале «Der Spiegel» в декабре 2007 года) сведениям из открытых источников германского МИДа, российские большевики получили от германского министерства иностранных дел только в течение четырёх лет – с 1914 и до конца 1917 г. средства для свержения российской монархии – в виде наличных денег и оружия – на сумму в 26 млн райхсмарок, что соответствует сегодняшним 100 миллионам евро. Еще больше денег Ленин получил не от МИД, а от немецкого генерального штаба и Австрии, а также, как утверждают некоторые историки, был и другой поток денег, идущий из США с Уолл-стрит от Якова (Якоба) Шиффа – как считают некоторые историки – главного спонсора русской революции. По-видимому, Ленин напрямую денег от германского правительства не получал и никаких обещаний не давал (хотя были какие-то подозрительные события, например, двухдневное пребывание Ленина во время войны в германском посольстве в Швейцарии), но большевистская партия деньги получала, и он об этом знал.