Все эти бесконечные и отчаянно-молчаливые две недели они не видели друг друга. Ирен пережила всю гамму чувств от ужаса произошедшего до полной эйфории, от эйфории до полного отчаяния, от отчаяния до беспредельной тоски, от тоски до хмельного веселья… И так по кругу. И с каждым кругом она менялась до такой степени, что боялась за свой рассудок.

Она была истерзана выяснением отношений с Андреем, истерзана молчанием Артёма Сергеевича, истерзана своими мыслями и предположениями. Истерзана сама собой.

И все же сейчас она чувствовала неописуемое счастье.

Ирен все время контролировала движения своих рук, чтобы не было видно, как они дрожат. Боль в ладонях не мучила, а доставляла какое-то садистское удовольствие.

– Вам не нужно больше предоставлять справки и свидетельства о собственности. Я вышлю вам перечень всех необходимых документов на электронную почту, – Ирен прикладывала огромные усилия, чтобы не мямлить. Трудно было оценить, насколько она была успешна в своих стараниях.

***

Королёв тоже готовился к этой встрече. И он был готов ко многому, но как-то совсем не предполагал, что встреча может оказаться такой простой. Зайдя в большой зал, еще не увидев Ирен из-за темного стекла, которое отделяло рабочее место, он почувствовал ее. В помещении было около десяти столов, сотрудников и посетителей человек двадцать, но он совершенно точно уловил ее вибрации, как будто тонкий аромат ее волос щекотал его ноздри. Как и любой мужчина, он был скорее скептиком и понимал, что помещение слишком большое для таких тонкостей, просто это мозг воспроизвел воспоминание. Его это обескуражило.

Не спеша, как бы с опаской, Артём Сергеевич прошел вглубь зала, к столу Ирен. Она сидела вполоборота и сверяла какие-то документы. На ней было розовое платье и черные туфли на тонком каблуке. Королёв редко обращал внимание на то, как одеты женщины, но сейчас подмечал каждую деталь. Он не мог понять, что же так волнует его. У Ирен была осанка, как у балерины, и длинная красивая шея. Блестящие черные волосы чуть ниже скул подчеркивали свежесть кожи. Платье мягкими складками лежало на стройных бедрах, которые были открыты немного больше, чем разрешалось офисному сотруднику.

Но все в этой женщине было так сдержано и элегантно, что обвинить ее в вульгарности просто не получалось. В памяти мелькнула картинка с мойки: запрокинутая взлохмаченная голова Ирен, напряженные тонкие руки, которые больно впивались в его плечи, размазанная помада на губах. Возможно ли, что внутри этой леди живет дикая, первобытная сила, которая сметает, как цунами, все возможные пределы и ограничения…

Ворот платья немного топорщился, и Королёв разглядел кремовое кружево лифа. Ему захотелось прикоснуться к коже Ирен в том месте, где бретель оставила след. Неосознанно он поправил ворот своей рубашки и этим движением обратил на себя внимание.

Показалось, что Ирен чуть вздрогнула, но потом приветливо улыбнулась, беглым взглядом окинула Артёма Сергеевича и пригласила его за стол. Зазвонил телефон, и Ирен, прижав трубку к уху тем самым плечом, за которым только что подглядывал Королёв, внимательно слушала кого-то и одновременно раскладывала перед ним документы. Перед его глазами мелькали тонкие пальцы с маникюром кофейного цвета, и он не мог оторвать взгляда от этих рук. Еще одно воспоминание неожиданно ударило Королёва и неприятно намекнуло на то, что он помнит намного больше, чем мог предположить.

Закончив телефонный разговор, Ирен подняла глаза и опять улыбнулась, легко и открыто, без укора и намеков на прежнюю близость. Она стала рассказывать что-то о новых условиях работы и ни одним движением не выдавала волнения или какого-нибудь неудобства по поводу произошедшего две недели назад. Только иногда слишком медленно двигалась и сжимала ладони.