Рядом с ним стоят Норрис и тот блондин с кентским акцентом, имя которого я никак не могу вспомнить. Он толкает Джорджа и кивает в мою сторону, когда я направляюсь к ним.

Лицо брата темнеет, а глаза сужаются. Они у Джорджа такого же цвета, как и мои — темные, почти черные. Иногда невозможно понять, есть ли у них вообще цвет.

Я подхожу вплотную, и брат колеблется. Вся наша детская дружба растворилась в водах Ла-Манша. Я росла во Франции, а он здесь, и этого не изменить, как бы нам сильно этого не хотелось. Как бы мне не хотелось.

Краем глаза я замечаю в углу маленькую Джейн Паркер, которая кусает костяшки пальцев и с обожанием смотрит на Джорджа. Она им околдована, но он едва ли в курсе, что она вообще существует.

— С возвращением, Анна, — говорит он.

Я посылаю ему приветственный кивок и слабую улыбку. Он отталкивается от двери и протягивает мне руку. Мы идем в центр зала, чтобы затеряться среди танцующих пар.

У меня перед глазами тут же мелькают образы из детства, как мы с братом отрабатывали па в наших яблоневых садах. Джордж тогда любил падать и кричать, что я сломала ему спину своим весом, а потом безудержно хихикать и щекотать мои тощие бока.

Теперь его хватка крепка, а походка уверенна. И никакого смеха.

Мы начинаем кружиться, отмеряя шаги, и придворные отворачиваются, стоит мне встретиться с кем-нибудь взглядом. Дамы изучают свои руки или ищут что-то в окнах, а мужчины даже не притворяются. Просто не смотрят.

Я не выдерживаю и спрашиваю у Джорджа, когда он оказывается рядом:

— Почему они ненавидят меня?

Он удивленно вскидывает брови.

— Они тебя не ненавидят, еще нет. Просто предпочитают игнорировать.

Его губы дергаются в усмешке, будто он готовит шутку и пытается не рассмеяться.

— Ты для них как зеленый замок посреди зала, но представление уже закончилось, и декорация неуместна.

Я морщусь.

— «Шато Верт» был почти год назад, мне позволят забыть?

Джордж выкручивает меня и ловит за талию. Его руки такие же жесткие, как слова.

— Не позволят, пока ты споришь с королевой и бросаешься под ноги королю у всех на виду.

Бросаюсь под ноги королю... Как на «Шато Верт». Одна глупая оплошность, и меня готовы сожрать с потрохами. О да, на мне ведь проще отыграться, чем на Мэри. Моя сестра, как бы они ее не презирали, под защитой короля — в его постели, а не под ногами.

Мы кружимся молча несколько минут, но потом Джордж снова обращается ко мне.

— Анна, ты здесь, чтобы приносить пользу, а не создавать помехи. Твоя единственная цель — продвигать нашу семью. Если ты не хочешь или не можешь этого сделать, оставалась бы дома.

Я усмехаюсь.

— Дома?

Для Джорджа дом — это Хивер, наше родовое поместье. А для меня… Я выросла во Франции. И да, мне бы очень хотелось сейчас оказаться дома. Там, где моими талантами и стилем восхищались.

— Не нравится Англия? — с ехидством спрашивает Джордж. — Так выходи поскорей за Батлера и отправляйся в Ирландию, там ты точно будешь к месту.

— Помолвка еще не согласована.

Я стараюсь пропустить мимо ушей его колкости.

— Уже почти.

— Батлер похож на медведя, — говорю я, — только медведь изящнее.

Это вызывает у Джорджа улыбку, и во мне вспыхивает радость. Я хочу большего! Хочу, чтобы брат смеялся со мной, а расстояние между нами стерлось.

Но улыбка угасает так же быстро, как возникла.

— Батлер может быть самым неотесанным мужланом в мире, но ты выйдешь за него, — он сжимает мои пальцы так, что становится больно. — И получишь графство Ормонд, которое должно было достаться мне.

Последние слова он почти выплевывает.

— Да не нужно мне это графство, Джордж! Оно должно достаться отцу, а потом тебе, я это знаю.