– Конечно, госпожа! Я всегда готова быть для вас полезной! О, Свет! Благодарю тебя, что даровал мне этот час! – встрепенулась, будто отвесила себе мысленно затрещину, и нахмурилась. – Во-первых, вам не следует называть слуг милыми. Даже меня. Хотя не скрою, для меня это будто музыка… – опять всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Обращайтесь резко «эй, ты!», но лучше всего – надменно заломленная бровь и холодный взгляд свысока: хорошо вышколенный слуга тут же поймёт, что вам от него что-то требуется…

Говоря это, Берга отвела Машу в купальню, очень ловко раздела и усадила в ванну с горячей водой.

– Вот так? – обернулась на неё Маша и попыталась изобразить то, что советовала горничная.

Та восторженно покивала и продолжила наставлять, словно Маша вновь стала маленькой девочкой, которой требовалась помощь горничной-кормилицы. И Берга упивалась каждой секундой, сияя от счастья.

Очень скоро Мария, намытая до шелковистости кожи и умащенная ароматными средствами, была облачена в распространённую на Юге одежду: топ-бюстье, прекрасно поддерживающий грудь; кружевные трусики-шортики; свободно ниспадающие от талии до щиколоток штаны из лёгкого материала; расшитую узорную туника длиной по колено, но при этом с разрезами по бокам. Всё это дарило лёгкость и комфорт, а южный зной совсем не чувствовался: струящаяся ткань приятно холодила тело.

Маша с ненавистью вспомнила столичную моду: ох, уж эти корсеты-кринолины! К счастью, они остались позади.

Юг радовал Марию теплом, яркими красками и восхитительными ароматами, насыщавшими приятный ветерок. Буйная зелень, пронзительно синее небо, одно слово – юг!

Она глядела вокруг во все глаза, совершенно забыв наставления Берги проявлять ко всему безразличие, даже если встретит козла с двумя головами.

Ах, Маша так давно мечтала съездить на юг! Но то времени не хватало, то средств… положа руку на сердце, основной причиной были деньги. А выйдя на пенсию, она эти мысли и вовсе оставила, свести бы концы с концами… И вот он, юг!

Усадьба рода Бодо была лаконичной смесью средиземноморских строений с интересно продуманной архитектурой. Одноэтажные, с белёнными стенами, здания квадратами соединялись между собой открытыми галереями, являя то один внутренний садик, то другой. Все залы имели распашные окна-двери, и получалось так, что при открытии одна стена как бы исчезала, а зал примыкал к саду.

Маша была в восторге: простор какой! А воздух! И главное – совсем не жарко.

При встрече слуги склоняли голову, и ей приходилось унимать свою радость, натянув на лицо презрительную мину. Однако так и хотелось приветственно кивнуть в ответ, и стоило усилий сдержать порыв.

Все люди носили униформу: лёгкие серые брюки и коричневую тунику до колена с разрезами по бокам. Волосы женщин покрывали завязанные под простыми косами платки. Машу порадовало, что женщинам здесь не приходилось плотно укутывать голову или прикрывать лицо: это же сопреть можно!

Ей Берга сплела волосы в сложную косу, щедро украсив заколками, и Маша казалась себе восточной принцессой, рассматривая результат в зеркале. Впрочем, она таковой и являлась: не было никого богаче графа Бодо на юге, из-за чего его за глаза величали князем.

Граф обнаружился в зале-террасе с длинным столом. Именно тут он любил трапезничать, любуясь прекрасными цветами и фонтаном, бьющим кристальными струями воды.

С Мари любил, но её больше не было.

То, что мужчина всерьёз переживает утрату любимой дочери, Маша поняла, только взглянув на окаменевшее и серое от переживаний лицо. Залёгшие тени под глазами делали взгляд ещё темнее, будто пропитавшимся болью.