Спасибо за мечту Рин Дилин
1. Глава 1
Этот день все ждут с содроганием. Кто-то храбрится, старается не думать о плохом, но он всегда наступает неизбежно и внезапно. Ещё с вечера Мария, укладываясь спать, по привычке распланировала завтрашний день. Хотя, казалось бы, чего там планировать, когда ты давно на пенсии? Но ей так было спокойнее. Это вселяло хоть какую-то уверенность, что этот день ещё не наступит. Не он, не завтра. Хотя, признаться, она давно к нему была готова: устала, груз прожитых лет давил на разум, тело…
Сон не шёл. Отчего-то вспомнились ученики. Все те мальчики и девочки, что вылетели из-под её крыла. Их лица, горящие глаза остались в памяти. Мало кто навещал её теперь… Но она не обижалась, у них свои дороги, своя жизнь… Кто знает, как эти пути трудны и с чем им приходится бороться, что преодолевать? Наверняка просто нет времени, чтобы слушать ворчание своей совсем уже старой, первой учительницы…
Мария прикрыла веки и даже не поняла, как он настал. Вернее, закончился. Её последний день.
Сначала ей показалось, что она провалилась в ватную дрёму, и это мысли в её же голове продолжают жужжать, жужжать… Но после, глубоко заснув и изредка выныривая в эту ватность, прислушиваясь к голосам, она осознала, что умерла. Более того, переродилась.
По обрывкам разговоров поняла, что её душа заключена в теле сестры-близнеца, поглотившей её тело ещё в эмбриональном периоде. Та девочка росла, жила, а Маша оставалась в ней как в анабиозе: лишь изредка прислушивалась к тому, что происходило снаружи, но не могла ничего видеть и ощущать.
Вот же удивительное дело! Мария помнила, кто она и откуда. Девочку, в которой она была, назвали очень созвучно – Мари. Мир оказался магическим, полным волшебства, и изредка Марии было жаль, что она не может взглянуть на него хотя бы одним глазком. Но в то же самое время она понимала, что произошла какая-то ошибка и было бы несправедливо по отношению к Мари, если бы она, старуха, заняла её место. Что видела та душа? У неё всё впервые и впереди, а у Марии… уже всё было. Поэтому она даже не предпринимала попыток отвоевать себе кусочек жизни, предпочитая спать и лишь иногда слушать.
Мать Мари, увидев, что у неё вместо обещанных магов-близнецов родилась лишь одна девочка, отдалилась от неё, считая это дурным знаком: в их мире маги рождались уравновешенными парами, один светлый, а второй тёмный. Поодиночке на свет появлялись лишь простолюдины без магического дара. Лекарь пытался убедить женщину, что малышка поглотила в утробе свою близняшку, поэтому наделена обоими видами магии, но та была непреклонна и не принимала дочь. Очень скоро графиня бросила девочку на своего, как она выражалась, «бесхребетного муженька», да и укатила в другое королевство с кем-то, кажется, бароном.
Отец же в дочери души не чаял. Баловал, как мог, и Маша, будь у неё тело, обязательно укоризненно покачала бы головой: любить детей строго обязательно, но доводить до подобной вседозволенности – совсем не дело!
С малых ногтей Мари уверяли, что она особенная. Что нет её краше и приятнее. Но чем старше она становилась, тем отчётливее выявлялось, что двойная магия в её теле блокирует сама себя, и девочка никогда не достигнет высот на этом поприще. Но и тут нашлись льстецы, принялись уверять отца-графа, что малышка наверняка родит сильнейших магов, а значит, она – уникум, бриллиант, и брак с ней желанен для любого претендента. Девчушка возгордилась ещё больше.
К моменту её дебюта в столице все слуги в замке выли от неё: проказы Мари давным-давно перешагнули все границы, она издевалась над людьми намеренно и с глумливой жестокостью. Отец Мари и рад был уже ей что-нибудь сказать, но хитропопая девица каждый раз обставляла всё так, что жертвой в случившемся всегда оказывалась она.
В столице Мари, конечно же, вызвала фурор: две магии в одном сосуде! И девушка блистала. Прилагала все силы, чтобы интерес к ней не угасал. Точно опытная интриганка, сама о себе распускала слухи, чтобы потом их же и опровергнуть. Высший свет был от Мари в восторге!
Не удивительно, что маги-юноши обеих стихий вились вокруг неё, балуя подарками и вниманием, а магессы набивались в подруги.
Мария среди кавалеров особо выделяла одного северянина. Конрад Махонад. Он отчего-то прибыл на балы один, без брата, по характеру был скромен и уравновешен. Ей нравилось, как он ухаживал за Мари, что говорил, и по всему было видно, что мужчина влюблён всерьёз.
Но взбалмошная девица, вдоволь наигравшись, заставила мага при всех преклонить пред нею колено и признаться в любви. А после, когда он это сделал, рассмеялась ему в лицо, прилюдно унизив и растоптав его чувства. Машу покоробила низменность поступка, и впервые она пожалела, что не имеет связи с сестрой: ух, и высказала бы она ей! А ещё лучше – хорошенько отшлёпала бы!
Женщина ожидала, что оскорблённый гордый северянин вспылит, осыплет бранью негодяйку, но он лишь вымолвил лаконично:
– Спасибо за мечту.
И столько пронзительного было в этой фразе! Как он надеялся, что небезразличен ей! О том, что рисовал уже в уме совместный быт и жизнь… И как сильно ранила она своим поступком, выдрав ему сердце…
«Спасибо за мечту»… М-да уж… Спасибо…
Марии было неимоверно жаль его. Ей очень захотелось увидеть того, кто в юности своей по мудрости был на голову выше её, давным-давно убелённой сединами женщины.
Видимо, это желание было столь сильно, что Мироздание услышало его и явило справедливость: утром девица с подругами отправилась в парк на пикник и, переходя дорогу, попала под копыта понёсших лошадей.
* * *
В этот раз Маша пробуждалась столь болезненно, что невольно подумалось, что так, наверное, только рождаются. Но она, за годы заточения в теле близняшки, привыкла к беспомощному положению, что и помыслить не могла, что душа Мари могла покинуть тело, оставив её в полном одиночестве.
Глаза резануло от света, добавившего страдания. Маша попыталась проморгаться, но это совсем не помогло.
– Леди Бодо, – раздался знакомый голос лекаря, – постарайтесь не шевелиться. С вами случилось несчастье. Чудо, что вы выжили!
Мария привычно расслабилась, собираясь слушать очередное представление: сестрица наверняка закатит скандал, и скоро вокруг неё начнётся столпотворение. Но миновала секунда, другая, а Мари молчала. Это встревожило не только женщину, но и целителя.
– Леди Бодо, вы меня слышите?
Непроизвольно веки дрогнули, и Маша вновь зашипела от резанувшей в глазах боли.
– У вас явно световая болезнь из-за ударов по голове, – послышался взволнованный голос лекаря. – Постарайтесь не открывать глаза, я сейчас положу на них смоченную в зелье повязку, и боль уйдёт… Так вы слышите меня? Мой голос доставляет вам беспокойство? Вам кажется, что звук слишком резкий или, наоборот, тихий?
Маша не понимала, почему капризная девчонка не откликается, проворчала:
– Слышу-слышу, – как ей показалось, мысленно. Но тут же вздрогнула, услышав хриплый женский голос, который произнёс то же самое.
До неё, наконец, стал доходить весь ужас сложившейся ситуации: впервые за долгие годы Маша не ощущала сонливости; бьющий по глазам свет доставлял ей беспокойство, хотелось пить и… о, боже-боже! Неужели, это значило, что душа Мари упорхнула из тела, полностью вручив его ей?! Маша не была такой хваткой, как юная наследница рода Бодо!
А отец?! Подруги?! Высший свет?! Они все моментально поймут, что произошла подмена! Что же делать?!
Мысли хаотично метались от охватившей Марию паники. Она ощутила прикосновение к глазам влажной ткани и переполошилась ещё больше: ей срочно требовалось что-нибудь сказать! Мари наверняка бы обругала целителя из-за слишком холодного, горячего или влажного компресса, но из-за врождённой интеллигентности у Маши язык не поворачивался осыпать бранью того, кто старался помочь ей. К тому же, боль действительно почти сразу ушла.
– Не слишком горячий? – будто подслушав её мысли, забеспокоился лекарь.
– Благодарю, всё в порядке, – ответила она, даже не задумываясь. Вот, пожалуйста! О чём и речь! Её раскусят в два счёта!
Мужчина удивлённо кашлянул, помолчал и строго бросил кому-то:
– Прошу всех выйти! Мне нужно осмотреть леди Бодо ещё раз. Ну же! Живее! Прочь, прочь!
Послышались шаги, шуршанье тканей, тихое женское ворчанье, Маша узнала голоса служанки и подруг Мари. Она затаилась, страшась того, что должно было случиться, но всё равно произошло. Слишком быстро, на её взгляд.
– Вы же не Мари, дорогая, не так ли? – нахмурился лекарь, убирая с её лица компресс.
Маша приоткрыла глаза, чтобы тут же отвести их в сторону от мужчины. От волнения теребя кружево на рукаве, облизнула пересохшие губы, не зная, что теперь делать: врать Маша патологически не любила и всегда учила детей, что это плохо.
– С-с ч-чего вы взяли?.. М-мне просто нехорошо… – пролепетала, чувствуя, что краснеет, как школьник, подделавший подпись родителей в дневнике и пойманный на горячем.
– Я всегда подозревал, что в этом теле, имеющем два магических резерва, наверняка притаилась ещё одна душа, – проворковал целитель. Заключив голову Маши в ладони для осмотра, он поочерёдно оттягивал нижние веки на её глазах. – Смотрите вверх, пожалуйста. Так, хорошо. И тут тоже. Так, как прикажете к вам обращаться, сударыня? – отпустил её и вновь одарил очаровательной улыбкой.
