Уложив сестру, она садится за Канта и всегда засыпает в середине главы.
– Виноват, Сара, увидимся.
Я сгибаюсь сбоку через стол, целую ее впалую щеку и, пританцовывая под музыку из колонок, вылетаю на улицу.
Вдох.
Выдох.
Мышцы рта побаливают от этой чертовой улыбки.
Я спускаюсь по лестнице и спешу домой.
Да, погода довольно прохладная для сентября, но не настолько, чтобы надевать свитер и рубашку в обогреваемом помещении.
Ей холодно.
Снова.
На шуршащей пленке еще остались отпечатки ее тонких дрожащих пальцев, которыми она тянулась к полке. Наверное, поэтому я не тороплюсь открывать заказ.
С кирпичом под мышкой я зажигаю сигарету, обороняясь от надоедливого ветра.
Вдох.
Алан, – шепчет она, откидывая с плеч свои пружинистые кудри – подойди ко мне
Выдох.
Алан, – говорит она, – кажется, у Сары проблемы
Кажется, у Сары проблемы! А у тебя их не было, Рози?! У тебя ведь тоже были проблемы, мать твою! Тоже были! Ты хоть слово сказала о них?!
Я бросаю окурок и злостно топчу его полминуты. Прохожие оглядываются, как стервятники, в ожидании следующей выходки. На лбу у каждого читается «псих», а на лицах – потаенный интерес к этому «психу».
Я льстиво улыбаюсь и иду дальше.
Все в порядке дамы и господа, небольшие осложнения в работе нервной функции. Пациент совсем скоро вернется в привычное вам состояние.
Улыбчивое и мирное.
Кажется, у Сары проблемы.
Только слепой не заметит проблемы Сары.
Исхудалое тело, постоянный озноб, синяки под глазами и выпирающие ото всюду кости.
Ричард Мортон сказал бы «скелет, только покрытый кожей».
Анорексия.
Поправочка.
Нервная анорексия. Поведенческий синдром, связанный с физиологическими нарушениями и физическими факторами, как заявляет МКБ-10. Рубрика «Расстройство приема пищи» F50.0.
Глава 5
Когда ты учишься в университете, особенно на факультете журналистики или филологии, и лектор спрашивает:
– Как вам тот фильм?
Или:
– Как вам та книга?
Или:
– Как вам то мероприятие?
Самые обиженные по жизни выкрикивают самыми первыми и продолжают перекрикивать остальных до тех пор, пока все не замолкают в раздраженных конвульсиях.
Как ни крути, а уважение всегда уступает эгоизму.
Каждый жаждет публики и внимания.
Каждому хочется показаться особенным в глазах лектора и, если повезет, занять его сторону против всей аудитории.
И совсем немногим хочется остаться услышанным хотя бы в стенах университета.
Сара говорит, что такие выскочки, обычно, не имеют право голоса ни в семье, ни среди друзей. Поэтому они отыгрываются дискуссиями в доступных для них местах.
Гребаные сплетники.
Больше всего охреневают иностранные студенты, приезжающие по программе обмена и первые несколько дней испытывающие такую концентрацию стресса и эмоционального расстройства, что сразу же бегут к псевдо-университетским психологам.
Сакральные ценности крошатся как руины, и какой-нибудь нигерийский мальчик, филлипинская девочка или британский джентльмен получаются клеймо в виде культурного шока – рубрика «Расстройство приспособительных реакций» F43.2.
Поэтому я всегда молчу.
Наблюдаю со стороны за стаей горластых коршунов, охотящихся за местом у кафедры, и ясно понимаю, что не хочу оказаться в их числе.
Я прихожу домой и высказываюсь на бумаге.
Так я остаюсь уверенным, что никто меня не перекричит и не закроет мне рот на полуслове.
Так я остаюсь уверенным, что не обижу ни одну ничтожную личность в эпоху радикальной толерантности, когда права имеют все и не имеет никто.
Так я остаюсь уверенным, что могу посвятить целый день обдумыванию текста, а не заикаться в припадочном поиске синонимов к слову «хорошо».
Трусливо и самонадеянно.