Она опустила голову, её пальцы дрожали, сжимаясь на подоконнике. Наоми сделала ещё один шаг, но не успела ничего сказать. Синдел вдруг резко развернулась, её движения были быстрыми, но полными отчаяния.

Она схватила Наоми за руки, её хватка была неожиданно крепкой, словно она цеплялась за неё, как за последний якорь в бушующем море.

– Наоми, ты должна пообещать мне, что, если я… если со мной что-то случится, ты найдёшь его, – произнесла она, её голос был низким, но в нём звучала нотка безумной настойчивости.

– Что ты имеешь в виду? – Наоми почувствовала, как сердце забилось быстрее, её голос стал резким, но в нём звучало больше тревоги, чем злости.

Синдел смотрела ей прямо в глаза, и в этом взгляде была вся её боль, отчаяние и страх.

– Просто пообещай, – настаивала она, и её взгляд стал отчаянным, почти диким.

Наоми, пытаясь понять, что происходит, почувствовала, как её собственное беспокойство накатывает волной. Она неохотно кивнула, надеясь, что это всего лишь момент слабости, который пройдёт.

Синдел отпустила её руки, как будто её силы внезапно иссякли. Она медленно опустилась обратно на диван, её движения были вялыми, как у человека, который больше не видит смысла в сопротивлении.

– Мне нужно время, – тихо сказала она, её голос звучал пусто, безжизненно. – Просто время.

Наоми осталась с ней ещё на несколько часов. Она сидела рядом, иногда пыталась что-то сказать, но Синдел больше не произнесла ни слова. Она сидела молча, словно всё внутри неё замерло, а её глаза смотрели в пустоту.

Когда Наоми наконец ушла, на улице уже давно наступила ночь. Туман, который плыл по городу, стал ещё гуще, словно преграждал путь, делая улицы похожими на коридоры лабиринта. Фонари едва пробивались сквозь плотную дымку, их свет был слабым, почти угасающим.

Наоми чувствовала, как тяжесть ложится на её плечи. Эта тяжесть была не просто физической – она была частью её мыслей, её тревог, того, что она не могла объяснить. Воздух пахнул сыростью и холодом, и этот аромат смешивался с тонким запахом увядших цветов, который казался неуместным, но преследовал её с момента выхода из квартиры.

Она не могла избавиться от ощущения, что что-то незримое следит за ней. Каждый шаг, каждый звук казались слишком громкими, словно тени, ожившие в тумане, следили за её движениями, прячась за углами домов.

Наоми обернулась, её взгляд пробежал по пустой улице, но ничего не увидел. Она глубоко вздохнула и ускорила шаг, чувствуя, как тревога сжимает её сердце.

И она не ошибалась. За ней действительно наблюдали. Но кто – она ещё не знала.

Ночь опустилась на город, укрыв его тяжёлым, вязким покровом мёртвой тишины. Свет фонарей с трудом пробивался сквозь густой туман, превращаясь в размытые пятна, танцующие на мокром асфальте. Влага висела в воздухе, оседая на коже липким, холодным прикосновением. Город спал, но в этой тишине ощущалось что-то зловещее, будто сама тьма затаилась в ожидании, готовая раскрыть свою бездонную пасть.

Наоми быстрым шагом двигалась по улицам, крепко сжимая телефон в руке. Она только что вышла из квартиры Синдел, стараясь убедить себя, что подруга в безопасности, что ей просто нужно немного времени. Но всё внутри Наоми кричало об обратном. Это чувство – необъяснимое, как порыв холодного ветра среди ясного дня, – не отпускало её. Она чувствовала, как невидимая рука дёргала за невидимые струны её души, заполняя сердце тревогой.

Туман, плотный и тяжёлый, словно стремился её остановить, цепляясь за одежду, приглушая звуки шагов. Каждый её вдох был наполнен сыростью и легким запахом разложения, как будто осень решила дышать через него своим холодным дыханием.