– И ты хочешь, чтобы я ночью из Москвы домой пьяная портировалась?

– Нет, конечно, Оленька. – Князь уже вышел за дверь половиной тела. – Я хочу, чтобы ты пьяная ночью в Москве в сугробе валялась. Вместе с министром своим.

– Алексей Петрович будет?

– Обещался.

Это был лес. Такой густой, что между частоколом стволов Елена еле протискивалась. Она шла на звук. Он бился между бровей, там, где Елена пыталась расслышать вроде бы знакомые слова. Ай – ладонь цепанула край зеркала-листа, висящего на тощей осине. Губы тут же вернули кровь обратно в тело, не проронив ни капли. Она настороженно замерла: бестелесный голос, переключившись на нужную частоту, оглушил чащу.

Елену грубо выдернуло из сна. За стеной во все горло орали Король и Шут.

Как бы Елена ни любила «КиШа», время для «Лесника» было совсем неподходящим: три минуты седьмого. Она тихо выругалась и хотела подняться.

– Спи. – Алексей притянул ее обратно к себе. Он-то давно привык спать под эти рок-концерты, которые устраивала его младшая дочь.

Осторожно сняв с себя руку мужа, Елена встала с постели и вышла из комнаты, намереваясь доходчиво объяснить падчерице, что утро еще слишком раннее. В коридоре ее встретила Вера. По выражению лица было ясно, что она тоже не в восторге ни от внезапного подъема, ни от музыкального сопровождения.

Зато в восторге были дети: Тихон по-обезьяньи повис на ноге своей тети, пока Миша пытался подпрыгнуть повыше и уцепиться за вторую.

– Давай сейчас, – Юля опустилась на руках ниже, – оп, молодец! Держитесь, ускоряемся.

Елена наблюдала, как младшая дочь ее мужа подтягивается в такт песне с суммарным утяжелением около пятидесяти килограмм живого веса.

– Так, все, слезаем. – Первой не выдержала Вера. – Тихон. – Она выжидающе протянула ему руку, но тот помотал головой и уткнулся лицом в Юлю. – Миша, слезь, Юле тяжело, – попыталась воззвать она, но Миша лишь опасливо посмотрел вниз и сильнее прижался к ноге своей старшей сестры.

– Если бы мне было тяжело, я бы уже его стряхнула. – Юля спрыгнула с турника и потрепала обоих мальчиков по волосам. – Значит, мне не тяжело.

Елена покинула зону напряжения между двумя сестрами. У Юли была зловещая привычка подходить к собеседнику очень близко и заглядывать на самое дно зрачка. Приходилось признавать, что младшую падчерицу Елена побаивалась и старалась с ней не конфликтовать. А для того, чтобы с ней не конфликтовать, с ней лучше было вообще не контактировать.

– Зато подумать о том, что другие в доме еще спят, тебе видимо тяжело. – Вера сложила на груди руки в обороне. – С приездом, конечно, но шесть утра, Юль.

– Я встала в пять.

– Я рада. А мы по выходным встаем в девять. – Тихон затеял играть с Мишей в догонялки между тремя женщинами, Вера затормозила сына возле себя потоком магии. – Или даже в десять.

– Мам, я не хочу спать!

– Я тоже! – Миша повторял за Тихоном абсолютно все, и Елена боялась, что от этого он станет таким же приставучим.

– Можно мы с Юлей поиграем, а вы пока поспите?

– Нет. – Вера с Еленой сказали это одновременно, Юля расхохоталась.

– Две наседки. – Она вернулась к турнику. – Не пацаны растут, а неженки.

– А давай ты своих родишь для начала, а потом будешь советы советовать. – Вера отпустила сына, и тот стремглав понесся вдоль балюстрады. Миша, топая босыми пятками, побежал следом.

– Вер, а давай ты от меня отъебешься? – Юля поправила на груди сбившийся от упражнений жетон. – Как тебе идея?