Он замолчал. Потряс головой, точно отказываясь признавать случившееся.

– Капитан Ацтаки, вы не можете открыться чужакам, – тихо произнес один из стражей, – да вас совет на корм рыбам пустит.

– А если мы не проверим, то пустят ульхи. Те, кто останутся в живых, – рявкнул Ацтаки, пожелав себе мертвеца в постель. Снова извинился. Курсанты обменялись выразительными взглядами. Шиль положил руку на накопитель, Аль покачал головой. Бой в такой перекрученной силой атмосфере был бы самоубийством для всех.

– Вы дадите клятву о неразглашении, – принял решение капитан.

– Согласен, – подтвердил Лунь, быстрее всех просчитавший последствия патовой ситуации. За ним согласились остальные, Аль медлил, потому как память подкинула слова Третьего: «Ты и только ты должен решать, с кем можно делиться полученной информацией, а с кем нет. Не связывай себя никакими клятвами. Поверь, кончится это плохо». И вот теперь он собирался дать клятву, да еще и в чужой стране. Третий прибьет. Четвертый добавит. А там и Пятый подключится.

Но если он откажется… У них не останется шанса вернуть Бездну, да и выбраться будет затруднительно – ульхи не выпустят без камня. Уже было понятно, что огненный артефакт внушает им страх.

Одни за другим в пещере гулко звучали слова клятвы. Последним, призвав огненную стихию, дал клятву Аль.

Ацтаки обвел всех суровым взглядом, в котором читалось обещание вздернуть на рее каждого, кто попробует нарушить слово.

– Ульхи, – выговорил он, с трудом выталкивая из себя слова, – охраняют не только сокровищницу. Точнее вовсе не ее. За этой стеной священное озеро Эльхаим. В его водах они растят потомство. Сегодня ночь выхода малышни в свет, а потому на озере будут почти все.

А еще это шанс нанести удар, если целью проникших уничтожение ульхов.

Аль выругался в полголоса. Парни шепотом поддержали. Майра фыркнула и громко предложила свой вариант взгляда на ситуацию, заработав уважительное от Ацтаки: «Это кто ж тебя научил, девочка?»

Девочка, ни разу не покраснев, с гордостью поведала, как год водила за нос целую академию, как была курсантом и как парни не стеснялись при ней выражаться.

– … жаль, что все закончилось, – искренне вздохнула она, добавляя: – Было здорово.

Ацтаки потрясенно смотрел на Майру, точно увидел впервые, и Аль снова ощутил душащие объятия ревности.

– Год? Мальчиком?

Перевел вопросительный взгляд на принца, и тот нехотя кивнул, мол, так и было. Целый год идиоты не замечали девчонку под носом. О своей роли он умолчал.

– Ты прямо как Звезда ночи, – выдохнул капитан с восхищением, – которая удрала юнгой на корабль. Ловко удрала, отец два года ее ловил по всем морям.

Аль стиснул зубы, замечая, как заблестели глаза девчонки. Лично он два года ловить не будет, найдет сразу, отшлепает и запрет дома.

– А что потом? – поторопила Майра, и Шиль понимающе закатил глаза. Парни переглянулись со смешками. Кажется, кто-то нашел себе очередной пример для подражания.

– А потом он взял ее на свой корабль, и она заслужила звание капитана.

– Все, теперь она будет засыпать и просыпаться с этим именем на устах, – еле слышно прошептал Шиль на ухо Шестому, и Аль согласился – будет. Главное только, капитанов, заходящих в порт близ академии предупредить, чтобы держал ухо востро. И всех желающих стать юнгами мальчиков, гм, проверяли.

– А потом она стала старшим капитаном и вошла в совет.

Надо же, – удивился Аль. Интересная подробность. Он искренне считал, что такийцы не способны оценить женщину и тем более ей подчиняться. Оказывается, способны. Видимо, на самом деле незаурядная особа.