Но это никого не интересовало, потому что на запястье Бесси светилось голубым короткое число, отвечающее на все вопросы.

– Чтобы отправить жалобу, вам нужно назвать текущее значение социального рейтинга, – напомнил Аби.

– Не хочу, – буркнула она. Наклонилась, достала из-под кровати теплые носки.

Социальным рейтингом были недовольны, потому что он определял, когда к тебе приедет скорая помощь, когда обработают твою заявку и примут заявление. Кто-то говорил слова вроде «сегрегация» и еще какие-то слова, кто-то упорно копил ачивки за любую мелочь, но Бесси значение социального рейтинга волновало не поэтому.

Значение ее рейтинга говорило, что Бесси – плохой человек.

…

Холодные полы и утренняя размолвка с Аби испортили Бесси настроение, но ненадолго. Ей было стыдно перед другом, и она в который раз подумала, как жаль, что он прячется там, в глухом черном браслете, и с ним нельзя помириться как с обычным человеком. Бесси заварила бы чай – ей присылали на прошлый Брейс большую коробку от приютских меценатов. И шоколад – всем нравилось дарить сироткам шоколад, а Бесси была и рада, она любила шоколад. И с удовольствием поделилась бы с Аби.

Или просто дотронулась бы до его ладони. Люди иногда отдергивали руку, морщились, но Бесси казалось, что Аби бы не отдернул.

Ни за что бы не отдернул, если бы был настоящий.

Аби хороший.

– Аве Аби, ты злишься? – спросила она, подбирая с пола ядовито-розовую футболку.

– Я не умею злиться. Обработать запрос «изобразить злость»? – проскрипел Аби, и в его голосе Бесси послышалась добрая усмешка.

– Неа, – широко улыбнулась она. – А покажись, покажись, а?

– Обрабатываю запрос, – бодро ответил он.

Бесси редко завидовала тем, из Старшего Эддаберга. У нее все было, чего она хотела – чай, шоколад, картинки на стенах. Изменяющаяся краска для волос, из-за которой у нее каждый день был новый цвет – сегодня вот лавандовый, а ей нравился лавандовый. Доступ в социальную библиотеку и виртуальный кинозал – иногда Аби читал ей истории или советовал фильм, иногда она сама щурилась в наладонник, и буквы складывались в историю.

У нее были виртуальные очки, почти новой модели – три года назад прислали в боксе на Брейс. Когда ей надоедали картинки, можно было надеть очки, выбрать локацию и подолгу сидеть в лесу, слушать птичек и даже погладить белку. В магазинчике на пятнадцатом этаже Бесси покупала распылители, которые были закреплены за каждой локацией, и тогда в ее комнате пахло лесом.

Или морем – смотря чего она хотела. Конечно, Бесси не знала, как пахнет в лесу или на море, но верила, что ее не обманывают. В лесу пахнет кондиционером для белья, кремом для рук и зеленью с редких уличных газонов. На море пахнет йодом, почти как из пузырька, и горячим воздухом из-под аэробусов.

В общем, все у Бесси было. Никогда Бесси не завидовала тем, в Среднем и Старшем Эддаберге, а все же иногда завидовала – уж, наверное, у них Аби появлялся легко и просто, и можно с ним разговаривать сколько угодно!

Аби включил проектор. Бесси торопливо вытянула руку, и Аби на несколько мгновений появился перед ней – почти без помех, только совсем прозрачный.

– Вытяни руку, – торопливо попросила она.

Аби улыбнулся и застыл. Он был красивый – черноволосый, смуглый, с такими черными хитрыми глазищами и носом с горбинкой. Такие мальчики жили на тридцатом этаже, они говорили с непонятным акцентом и были очень любезны, хотя иногда свистели ей вслед. Бесси не обижалась – она толком не понимала, что значит свист, но они были похожи на Аби, а значит, точно были милыми ребятами.

Аби начал медленно поднимать руку. По голограмме пошли частые помехи, и Бесси торопливо коснулась его ладони – то есть, конечно, воздуха, полного цветных искорок, из которых Аби состоял, – и сама отдернула руку.