Впрочем, размышлять долго над ситуацией времени не было. Я почувствовала еще нескольких врагов – и торопливо открыла огонь.

А затем присоединилась к тройке, которая только что лишилась бойца – его как раз уносили на носилках.

Мне молча всучили огромный разрядник, и на секунду я испытала… паническую атаку, истерику, что ли…

Горло сдавила петля, страх прошелся по позвоночнику ледяным вихрем и закрутился удавкой на шее.

Я поняла – пути назад нет.

Раньше я еще могла убежать, скрыться в городе, за полем отчуждения.

Теперь – нет, я оказалась в бою.

И либо выживу, либо… погибну.

Кураж вдруг покинул, силы, словно бы, тоже. Все мышцы, что устали после разминки Гаоля Андерса, начали ныть.

Я ошарашенно смотрела, как вокруг летали ветки, сучья метили в глаза и уши, как камни реяли по воздуху, словно ими жонглировали невидимые циркачи, и нас атаковали с разных сторон. Отовсюду, как мне показалось…

Внезапно в затылок прилетел камень.

Боль вонзилась в темя, прошлась по телу волной и почему-то отозвалась злостью. Я ощутила, что нечто теплое и влажное выступило на голове, и неожиданно еще больше озверела.

Вдруг словно бы резко переключилась. Вспомнила недавнюю тренировку и принялась яростно палить во врагов.

Я как-то понимала – где именно тварь – справа, слева или же за летящим предметом. Даже отчасти ощущала врагов в небе, где они еще себя вовсе не обнаруживали. Парни из моей тройки, было приготовившиеся прикрывать дурочку, что влезла в битву по глупости, из-за гормонального сбоя, успокоились и занялись своим делом.

Я – своим.

«В какой-то момент ты перестаешь думать о ранениях, травмах и гибели. Думаешь лишь, что ты победишь. Наверное, это и есть самое главное».

Звучал в голове голос Теллы Терновой из ее знаменитых видео-мемуаров.

Помогало. Еще как помогало!

Наверное, еще шпорила мысль: «Она смогла! И я тоже смогу!»

Это ощущение «я не хуже нее, просто он не смог оценить меня до конца» поддерживало лучше чего бы то ни было… Я сражалась практически наравне с остальными. По крайней мере, с самыми слабыми воинами.

Было бы глупым и ошибочным утверждать, что я соперничала с лучшими лесниками. Конечно же, нет. Я задыхалась, когда приходилось отбегать или прыгать, чтобы увернуться от ветки или же камня. У меня банально не хватало дыхания, чтобы сделать три перебежки сразу, так что моим партнерам приходилось порой притормаживать, чтобы дать мне очухаться, перевести дух.

Иногда же я просто терялась – как будто моя «сверхспособность» обнаружения врагов неожиданно отключалась неведомой кнопкой.

Но получила я лишь легкие травмы. Пару раз по касательной – небольшими камнями, ветками меня задевало без счета. Все руки были исцарапаны, как будто я дралась с тысячью бешеных кошек.

«Но разве боль не парализует? Не замедляет? И не пугает?» – спрашивала журналистка у Теллы Терновой.

«Каждый на боль по-своему реагирует. Но, если войти в раж, в азарт битвы, боли не чувствуешь, если это не серьезная травма».

«Совсем?»

«Абсолютно! Я допускаю, что кого-то боль останавливает. Он концентрируется именно на ней: думает, рефлексирует. Но это совершенно не про меня».

Я чувствовала сейчас очень похоже. Как будто, реально, опыт спасения из речного города что-то неуловимо во мне изменил. Я посмотрела смерти в лицо, обвела костлявую вокруг пальца, и поняла, что такое очень даже возможно.

Так ребенок однажды с друзьями первый раз прыгает с метрового забора. Вначале он висит и боится. Смотрит, как остальные снизу зовут. Все вроде целы, может, кто-то чуть поцарапался или коленки немного содрал при падении. Но все веселые, задорные и игривые…