Полицай тут же перехватил винтовку и с силой вонзил штык в спину старухи.

Поднатужившись, не вытаскивая штык из тела женщины, винтовкой отодвинул труп чуть в сторону.

Только потом выдернул штык, наклонился над трупом, старушечьим фартуком вытер его от крови, направился к детям.

Толпа невольных свидетелей по ту сторону плетня лишь ахнула.

– Стоять! – грозно потребовал офицер, и достал пистолет из кобуры. – Чуть что и стреляю! – и выстрелил в воздух.

Люди застыли.

В этой тишине слышно было, как фыркнула лошадь, запряжённая в возок, отгоняя мух и слепней.

Где-то на том краю деревни затарахтел мотоцикл.

– Ну, коль старуху того… этого, то и меня давай! – дед Макар решительно шагнул навстречу полицаю, перегородив дорогу к детям. – Мне без хозяйки на этом свете делать нечего, – скинув шапку, воздел лицо к небу, сотворил крестное знамение. – Стреляй, мил человек, стреляй. Мне без старухи никак. Ты деток только оставь, мил человек, прошу на промилуй бог.

Полицай остановился, повернулся к начальнику.

– Раз чоловiк хоче, так уважь, – улыбнувшись, ответил тот.

И снова полицай перебросил в руках винтовку, отработанным ударом вогнал штык старику в грудь.