Афанасий поставил перед ней сумочку, уселся напротив и стал с интересом наблюдать за хорошенькой дамочкой. Она капнула содержимое флакона на краешек носового платка, принялась нежно массировать виски. Лакей взял свою чашку, сделал пару глотков. Удивился вкусу, на всякий случай еще отпил. И вдруг стал медленно валиться в сторону, готовый рухнуть на пол.

Сонька успела подхватить его, водрузила тяжелое тело на место и быстро направилась в спальню князя.

Сонька твердым и уверенным шагом вышла из дома во двор, увидела выглянувшего из привратной будки охранника, бросила:

– Князь спит. Устал!.. Передай, что баронесса Нежинская будет ждать его ежедневно в ресторане на Мойке. Он знает. – И быстро вышла за ворота.

Сонька торопливо шла по улице, высматривая извозчика. Услышала цокот копыт, подняла руку.

Фаэтон, запряженный двумя лошадьми, подкатил к ней, и извозчик крикнул:

– Куда желает барышня?

– Скажу.

Тут же открылась дверца фаэтона, и чья-то рука с силой втащила девушку внутрь.

В фаэтоне сидели двое. Один из мужчин с силой зажал Соньке рот, шепотом предупредил:

– Не вздумай орать, – и блеснул перед глазами лезвием ножа.

Извозчик ударил по лошадям, и коляска понеслась в питерскую ночь.

Васька Лютый и его напарник втащили Соньку в большую, довольно неухоженную комнату, швырнули на пол.

От сильного броска из рук Соньки вылетела сумка с крадеными вещами, а следом развязалась на животе наволочка с золотыми ложками, чашками, блюдечками. Все рассыпалось по грязному полу.

– О, – протянул Васька. – Как мы и предполагали, с добычей. – Он склонился к пленнице. – Здорово ты, курва, князька обчистила.

Сонька с трудом села, посмотрела на него, затем на второго захватчика. Из соседней комнаты вышел еще один мужик – здоровенный, мрачный, с закатанными, как у мясника, рукавами.

Второй, тот, что был в фаэтоне, стал подбирать добычу, тщательно укладывая ее на подоконники.

Васька присел на корточки перед девушкой, оскалился.

– А мы ведь вели тебя. Видели, как нырнула в кабак, как вытащила оттуда князька, как отправились в ювелирку. Все видели, Сонька. Так что от нас, милая, не скроешься. Придется теперь работать на нас.

– Не придется, – усмехнулась девушка. – Скорее вы потрудитесь на меня.

– Слыхали? – повернулся к товарищам Васька. – Умничает. – И вдруг коротко и сильно ударил ее по лицу.

Голова Соньки болтнулась и упала на грудь.

Лютый приподнял ее, снова заглянул в глаза:

– Чего сказала, курва? Может, повторишь?

Она вытерла рукавом разбитую губу, снова усмехнулась.

– Пожалеешь, Васька, о содеянном.

Тот задумчиво помолчал, махнул мрачному:

– Веди.

Мрачный скрылся во второй комнате и вскоре вытащил оттуда окровавленного Левку. Бросил рядом с Сонькой.

– Когда тебя атасили, и родственничка заодно поймали, – объяснил Лютый и попросил: – Лев, повтори, что давеча говорил нам.

Левка посмотрел на девушку, отрицательно повел головой.

– Сонь, не надо идти против них. Они – сила… Надо лечь под Ваську. Давай сообща с ним. Мы дорожку топчем, он по ней идет. Так вернее, Сонь. Будь умной жидовкой.

Мужики громко засмеялись.

– Арон тоже там? – спросила она.

– Пока что нет, – ответил Васька. – Но вскоре будет. От нас хрен куда денешься.

– Дай воды, – попросила Сонька Ваську.

– Принеси, – распорядился тот одному из соратников.

Второй мужик дал девушке попить, она тяжело поднялась, прополоскала окровавленный рот, выплюнула в раковину в углу.

– Зачем сразу бить? – спросила она Ваську. – Можно ведь сначала поговорить, потом уже кулаками махать.

– С кем? С тобой говорить? Ты – сукаха щенная, харатка, и с тобой можно о чем-то говорить?