Соня не стала спорить, повернула голову в сторону пожилого человека в черном сюртуке. Того самого, который был в ювелирном магазине Савельева. Он внимательно смотрел в их сторону.

Соня тронула за рукав Арона.

– Там господин… он все время смотрит в нашу сторону. По-моему, я его знаю.

Тот взглянул в сторону пожилого господина, тихо присвистнул.

– Ты чего? Это ж самый знаменитый вор – Левит Санданович. Правда, он сейчас уже не работает. Но дать совет может по любому вопросу. А откуда ты его можешь знать?

– Было дело.

Неожиданно Левит Лазаревич поднялся и направился к их столику.

Элегантно приподнял шляпу, поклонился.

– Здравствуйте, господа. Не обессудьте, если я помешал вашей интересной беседе. Но я буквально на пару слов. – Он внимательно посмотрел на Соньку и поинтересовался: – Вы меня не помните?

– Помню.

– Прекрасно. Для людей вашей профессии память – важнейшее качество. – С некоторым пренебрежением он оглядел братьев Фиксман. – Это ваши коллеги?

– Друзья.

– Я тоже их знаю. Не ваш уровень, мадам.

– С чего вы взяли, господин Санданович?

– Мне выпала честь видеть однажды, как блистательно вы работали в ювелирном магазине. У вас истинный талант, мадам, у вас большое будущее. А эти юноши… – Вор снова осмотрел братьев. – Это, как говорят в Одессе, рядовые биндюжники. Знаете, что такое биндюжник? Это, мадам, очень низкого полета птица. Клюет то, что находит под собой. Но никак не выше и не дальше.

– Может, сядете? – предложил Арон.

– Я уже свое отсидел, молодой человек, – сострил старый вор. – Хватит. – Он ласково коснулся волос Соньки. – А с вами, девочка, я бы очень хотел встретиться. У нас с вами мог бы состояться душевный и полезный разговор. Вам сколько лет, кстати?

– Семнадцать.

– Вам всего семнадцать? – воскликнул Левит Лазаревич. – Боже, у вас все впереди! Вы только начинаете свой блистательный путь!

– Блистательный? – удивилась Сонька.

– Именно! Я все вижу! Со временем о вас будут слагать легенды! Итак, где мы встретимся?

– Я могу назвать гостиницу, где остановилась, – сказала Сонька.

– О нет. Только не гостиница. Как только я оказываюсь в гостинице, мне сразу хочется забраться в чей-то богатый карман.

– Можно к нам, – подал голос Левка.

– К вам? – переспросил Левит Лазаревич и задумался. – Хорошо, я прибуду к вам. Мне интересно посмотреть, как устроились братья Фиксман, когда их папочка загремел в Сибирь копать самые полезные в мире ископаемые!

Сонька сидела в дальнем уголочке ресторана и тихонько плакала. Она старалась, чтобы сидящие за ближними столиками посетители не обращали внимания на ее горе, но делала это так искусно, что всем бросалась в глаза чем-то крайне расстроенная красивая девушка. Особенно Сонька работала на соседний стол, за которым гуляли пятеро бравых гусар.

Вскоре к плачущей дамочке был отправлен официант с бутылкой дорогого шампанского от их стола.

– Простите, мадемуазель! Господа гусары прислали презент для улучшения вашего настроения. – Гарсон откупорил бутылку, наполнил фужер и удалился.

Сонька не сразу подняла бокал с вином, – она вытерла глаза кружевным платочком, встретилась взглядом со статным красивым гусаром, благодарно улыбнулась и пригубила шампанское.

Затем стала смотреть отсутствующим и печальным взглядом в окно, на ночную питерскую улицу с прохожими и проносящимися экипажами. Сидела так неподвижно до тех пор, пока к ее столу под общее одобрение не подошел тот самый статный гусар.

– Пардон, мадемуазель! Князь Орловский, – бархатным голосом представился он. – Не позволите ли присесть к вам на минуту?

Она безразлично пожала плечами, усмехнулась: