И вот теперь возник Лева.

Расхлябанной походкой питерского денди, хорошо одетый и прифранченный, он довольно хамски ткнул швейцара тростью и тоже скрылся в банке.

Лева вошел в большой вестибюль, быстро сориентировался и направился к кассе. Именно к той, возле которой стоял Арон.

Арон в это время спорил с кассиром.

– Я прошу внятно ответить мне, под какие проценты я могу положить у вас серьезную сумму денег.

– Какую конкретно?

– Допустим, десять тысяч.

– На какой срок?

– Это имеет значение?

– Имеет. В банке все имеет значение.

Лева не выдержал и, наклонившись вперед, довольно грубо прервал этот диалог:

– Простите, и как долго я буду слушать эту чепуху?

– Какую чепуху? – возмутился Арон. – Вы серьезный разговор называете чепухой? Это банк, между прочим, и здесь никто никуда не торопится.

– А я вот, господин хороший, тороплюсь.

– Ну и торопитесь в другом месте.

Лева возмущенно потоптался за спиной Арона и решительно направился к выходу.

Арон краем глаза проследил за ним и, когда брат вышел за тяжелые деревянные ворота, истошно заорал, показывая в его сторону:

– Ограбил! Банк ограбил!

– Кто ограбил? – К нему бросились сразу несколько банковских охранников, явно до этого скучавших.

– Вот этот господин! Который возмущался! Держите его, он ограбил!

В банке начались паника и шум, банковские служащие немедленно ринулись смотреть на грабителя, которого уже скрутили и тащили обратно в банк.

Кассир тем временем принялся выгребать из сейфа плотно упакованные пачки рублевых банкнот и быстро передавать их Арону. Тот ловко и умело хватал их и рассовывал в карманы широченных брюк.

Полицейские, охранники, просто служащие тащили бедного Леву в банковскую конторку надзора, он же истошно кричал:

– Что вы от меня хотите? Я ничего не крал! Обыщите меня! С ног до головы обыщите!

Арон, пользуясь общей заварухой, быстро направился к выходу, где его буквально с ходу подхватила Сонька на своей пролетке. Извозчик лихо ударил по лошадям, и двойка понеслась по Литейному.

Посетителей в ресторане было немного. Соня и два ее подельника отмечали успех ограбления банка скромно: на столе стояли две бутылки французского шампанского и фрукты.

Арон давился от смеха, пересказывая перипетии сегодняшнего приключения:

– Я как заору: «Ограбил!» Ору, а наш кассир белый стал и шепчет мне: «Не ори так громко!» Почему, спрашиваю. Страшно, говорит… И все деньги кидает, кидает.

– А меня охранники облапили и тащат, – вспоминал Левка. – Особенно один был бугай! Я говорю ему: больно. А он успокаивает: сейчас, говорит, сука, будет еще больнее! Когда карманы станешь выворачивать!

– Это который стоял на входе?

– Нет, который прибежал. Я ему – не грабил я, ни гроша в карманах! Не верит, тащит. А когда стали шмонать, ничего, окромя старого носовика, не нашли! Где тысячи, которые спер? Ищите, отвечаю. Найдете – все ваши!

Соньку тоже трясло – то ли от нервного напряжения, то ли от радости.

– А я села в карету и жду, когда Арончик выбежит. А извозчик ничего не понимает и все успокаивает. Что это с вами, барышня, говорит. Чего вас так колотит? Кого вы так нервно ждете? Наверно, любовника? Ага, говорю, любовника.

– А чем я не любовник? – возмутился Арон.

– Вот теперь любовник. Почти. – Сонька поднялась и крепко поцеловала его в губы.

– А меня? – обиженно спросил Лева.

– Можно и тебя. – Она поцеловала мягко, в лоб. Подняла бокал, чокнулась с парнями. – Вот когда все воры объединятся, не такими делами будем вертеть!

– Опять, да? Не хочу ни с кем объединяться, к чертям! – разозлился Арон. – Хочу сам по себе. Втроем грабанули, на троих поделили – и все путем. Ну, кассир еще.