В сторонке толкались Евдокия и Фейга, бросая время от времени взгляды на родственницу. Пан и пани Школьник стояли рядом с невесткой, благодарно пожимали руки дарившим, низко кланялись. Шелом стоял по другую сторону, тоже пожимал руки, но все его внимание было обращено на любимую жену. В общем шуме слышалось:
– Поздравляем, пани и пан Школьник!
– Шелом, следующим должен быть мальчик!
– Шейндля, ты после родов еще больше похорошела!
– Посмотрите, какая красивая пара! Они специально рождены друг для друга!
– А как назовут девочку?
– Конечно, еврейским именем! Сарочкой, например! Очень красивое имя – Сарочка!
– Говорят, Шейндля хочет назвать ее Еленой!
– О боже… Как будет бедная девочка жить с таким именем?!
В толпе присутствующих возник барон Лощинский. Он был без супруги и прямиком направился к Соне. Присутствующие с интересом расступились. В правой руке барон держал изящную коробочку, перевязанную ленточкой, левой рукой взял пальчики молодой мамы, поднес их к губам.
– Поздравляю вас, пани Шейндля! Вы стали еще восхитительнее! – Он передал девушке коробочку. – Надеюсь, это колье не померкнет на вашей изящной шее!
– Хочу посмотреть! – капризно потребовала Соня.
– Ваше слово – закон.
Барон неторопливо развязал ленточку, вынул из коробочки жемчужное колье, и присутствующие ахнули. Колье было невероятно красивое и дорогое, оно переливалось всеми цветами радуги. Пан Лощинский приложил его к шее девушки и отступил на шаг, давая возможность присутствующим полюбоваться. Чета Школьников без особого одобрения смотрела на подарок барона. Недовольно нахмурился Шелом. Соня передала ребенка дородной няньке и приподнялась в кресле.
– Панове! – обратилась она к собравшимся. – В вашем присутствии я хочу поблагодарить пана Лощинского за подарок, о котором я мечтала всю свою жизнь!
И поцеловала барона в щеку.
Часть вторая
Дом Школьников блаженствовал в объятиях Морфея. Большие часы в углу гостиной пробили час ночи. Соня тихонько поднялась с постели, на цыпочках прошла к двери, ведущей в соседнюю спальню, и осторожно приоткрыла ее: муж спал на кровати, разбросав руки и громко храпя. Девушка натянула юбку, набросила на плечи кофту, сунула ноги в мягкие туфли, по ковровой лестнице спустилась на первый этаж. Неожиданно, видно заслышав шаги, из детской вышла сонная крупнотелая кормилица.
– Как девочка? – шепотом спросила Соня.
– Недавно покормила, спит. – Няня удивленно смотрела на хозяйку. – А вы куда, пани?
– Не спится. Подышу свежим воздухом, – ответила та и направилась к выходу.
Торопливыми шажками Соня обошла вокруг дома, через огород пробралась к калитке, выходящей к реке. Было темно, прохладно, влажно. Квакали лягушки, временами вскидывалась в речке крупная рыба.
От реки навстречу Соне двинулась высокая крупная фигура, это был пан Лощинский. Он с ходу обнял девушку, крепко прижал. Соня рассмеялась:
– Раздавишь.
– Любимая, ненаглядная, самая лучшая!
Девушка отстранилась.
– Я совсем ненадолго.
– Не отпущу тебя. Я схожу с ума, – еще сильнее прижал ее барон. – Ты моя… Моя!
Она опять рассмеялась.
– Не твоя. Мужняя! – чмокнула в щеку. – Мне пора. Не дай бог муж проснется!
– Он спит?
– А что ему еще остается?
– Боже, как можно спать, если такая красотка рядом? – Пан отпустил ее, заглянул в лицо. – Хочешь, я украду тебя?
– Не хочу.
– А что ты хочешь?
– Жить. Любить. Наслаждаться. – Лукаво взглянула на пана. – Ты сегодня без подарка?
– С подарком! Обязательно с подарком! – Лощинский полез в карман, достал сафьяновую коробочку с украшением. – Это должно тебе понравиться!
– Пан барон как-то обещал мне акции одной из лавок? – полувопросительно произнесла девушка. – Или пан забыл?