Лорд Блас сидел молча и неподвижно, всматриваясь в мое лицо. От его магической энергии у меня вставали дыбом волосы, кожу кололо, легкие сдавливало. Хотелось отвернуться, вскочить и убежать из библиотеки, а еще лучше – из Тилайта. Но неожиданно для самой себя я ощутила абсолютно нелогичное желание остаться и прикоснуться к этой силе. Магия адамана влекла подобно огню: красивому, яркому, теплому и в то же время безжалостному и смертоносному.

– Мне нравится ваша реакция на мою силу, – хрипло изрек Ричард. – Фларенийки не владеют магией, но чувствуют ее даже лучше, чем эберийки.

– В нашем контракте не было ни слова про то, что вы будете испытывать меня подобным образом, – разозлилась я. – Ваша демонстрация магической энергии для меня равнозначна физическому насилию. А оно, согласно трудовому закону Тилайта, запрещено.

– Прошу прощения, не удержался, – в голосе герцога послышалось искреннее раскаяние. – Но вы зря переживаете, моя магия для вас совершенно безвредна.

– В следующий раз экспериментируйте со своими нанни!

– Кстати, о нанни. Вы не передумали насчет моего предложения? – внезапно спросил Ричард. – Место в моем гареме даст вам гораздо больше преимуществ, чем должность охранницы.

– Лорд Блас, меня останавливают две вещи: первая – вы чересчур упертый, вторая – у вас ужасное чувство юмора.

В глазах адамана вспыхнул недобрый огонек, но тут же исчез.

– У вас, Светлана, как я уже понял, тоже есть свои недостатки, например – излишняя прямолинейность.

– Уверяю, что это не самый ужасный мой порок. Давайте больше не будем продолжать этот обмен любезностями.

– Не будем, – согласно кивнул Ричард. – Что ж, возвращайтесь к своим обязанностям. И скажите Джемме, чтобы она зашла ко мне в кабинет.

После моего возвращения из библиотеки Линда принялась изучать меня с таким хищным видом, будто ожидала обнаружить на мне как минимум следы побоев. А одна из ее приближенных достаточно громко прошептала:

– Ты же утверждала, что лорд ее уволит.

Я передала Джемме распоряжение Ричарда и отошла к Танире, с которой как раз снимали мерки. Линде и ее подругам оставалось только бросать в нашу сторону недоуменные взгляды.

Стоило мне приблизиться к эберийке, как она протянула мне руку и выдохнула:

– Обошлось?

– Ты же сама говорила, что лорд Блас – великодушный человек. С ним действительно очень легко найти общий язык.

– Значит, все в порядке?

– В полном.

Начальница гарема отсутствовала достаточно долго, так что мне пришлось взять на себя заботы о нанни. Она вернулась поздно вечером, когда я привела девушек с ужина.

Поблагодарив меня за помощь, Джемма обратилась к Линде:

– Лорд Блас желает встретиться с тобой прямо сейчас.

Линда радостно встрепенулась и поспешила к дверям, наградив остальных нанни торжествующей улыбкой. Проходя мимо Таниры, «лисья морда» нарочно задела ее плечом.

– Прочь с дороги, мышь! – презрительно шикнула она на эберийку.

Едва Линда вышла из комнаты, Танира с несчастным видом забилась в дальний угол. Я понимала ее разочарование: она рассчитывала на очередное свидание с Ричардом, но он предпочел ей общество постоянной фаворитки. Да, порой жизнь сурова и несправедлива, особенно к тем, кто открыт душой и верит в светлое будущее…

Но каково же было мое изумление, когда перед сном я получила сообщение от начальницы гарема: «Лорд Блас велел Линде покинуть замок».

Утром я первым делом решила выяснить у Джеммы подробности. Оказывается, время от времени гарем обновлялся за счет появления новых нанни и выхода из него старых. Как правило, девушки не задерживались в замке дольше двух-трех лет. Покидая гарем, бывшие наложницы лорда забирали все нажитое ими за это время имущество, а сверх того получали солидную денежную сумму, которая могла обеспечить им достойную жизнь. Исключение составляли только те нанни, которые изгонялись с позором, но на памяти Джеммы таких случаев пока не происходило.