Татьяна недовольно нахмурилась и грозно посмотрела на дочь. Та сжалась под ее тяжелым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Едва за учительницей закрылась дверь, Татьяна закричала:

– Из-за тебя одни беды! Зачем я рожала тебя! Ну зачем?! Отдать тебя надо было! Цыганам! Там твое место!

Мать кричала и кричала. А девочка тихо плакала, беспомощно косясь на входную дверь. Она ждала отца. Он всегда ее защищал, но в тот день он работал в поле.

Обезумев от ярости, Татьяна выкрикнула слова, о которых потом жалела всю жизнь:

– Ты не моя дочь! Ты мне не нужна!

И девочка запомнила и эти слова, и холодный презренный взгляд.

«Вот ведь дура,» – с раздражением думала Татьяна, отъезжая из деревни.

Да, она надеялась, что дочь подчиниться ей, как всегда. Но та неожиданно проявила характер.

– Вредная девчонка, – уже вслух проворчала Татьяна, сворачивая на шоссе.

Последнее время она много размышляла об отношениях с младшей дочерью.

Одно из четких воспоминаний тех лет – испуганная, заплаканная Валюшка стоит перед ней. Она только что в очередной раз грубо отругала девчонку. Та молчит, опустив голову. Волосы девочки растрепаны, полностью закрывают лицо. Маленькие плечики дрожат от всхлипываний.

Мать поднимает ее за подбородок и смотрит в глаза. Жгучие черные глаза… Когда-то точно такие же глаза смотрели на нее, Татьяну. Она проводит рукой по щеке дочери. Эта смуглая, нежная, персиковая кожа… Он прижимался к ней такими же мягкими, только что выбритыми по ее настоянию, щеками… Пухлые губы дрожат и что-то шепчут ей. Но она не слушает дочь. Она полностью в том душном летнем вечере.

Его звали Руслан. Татьяна сама не понимала, когда это случилось с ними. Возможно, когда он впервые вошел в ее кабинет, обдав ее запахом леса, свободы. Или когда она не могла справится с замком, а он решительно вырвал у нее из рук ключ и отворил дверь в ее кабинет и в ее сердце. Никого так не любила в своей жизни Татьяна как Руслана. Короткие, торопливые встречи были наполнены той страстью, о которых она читала в книгах и никогда не испытывала с мужем. Руслан исчез так же внезапно, как и появился. А она уже думала о том, что если он позовет ее с собой, она уедет, не задумываясь ни о муже, ни о детях.

Всю беременность она надеялась, что это ребенок Леонида. Но она ошиблась. Увидев дочку, она отпихнула ее от себя и долго рыдала, отвернувшись к стене. Испуганная акушерка позвонила Леониду.

– Я хочу оставить ее здесь, в роддоме, – призналась Таня мужу.

Леонид молчал. Про измену жены он знал. Как и она знала про его походы в соседнюю деревню. Прожив вместе семь лет и имея двоих детей, одному из которых было всего лишь два года, они так и не стали родными. Их брак был каким-то недоразумением. Но их обоих это недоразумение устраивало.

Но теперь между ними лежал маленький ребенок.

– Я ее оставлю здесь, – повторила Таня.

– Так нельзя, – шепотом ответил Леонид, разглядывая девочку. А девочка смотрела на него. Смотрела внимательно, словно думала о чем-то. Леонид смутился от такого проницательного взгляда, а она вдруг улыбнулась ему. И крепко сжала его палец своими крохотными пальчиками.

– Я никому ее не отдам, – твердо произнес он, ощущая всю ответственность за эту крохотную жизнь.

– Она не наша, – зло бросила Татьяна.

– Наша. Такая же как Инга и Сашка.

Таня отвернулась.

Шли года, девочка росла. От брата и сестры она отличалась лишь большими черными глазами, обрамленными длинными пушистыми ресничками. И кожа ее была чуть смуглее. Никто из окружающих и не догадывался, что она не родная Леониду. Сам же он словно и забыл про измену жены.