– Учитель истории.

– Так. Учитель. Скажи мне, в России все, что ли учителя, врачи и инженеры? Нам требуются помощники поваров. Это работа тяжелая. Надо мыть, чистить, таскать.

Зарплата небольшая, около двух тысяч шекелей в месяц.

Две тысячи шекелей! Он старался не расходовать более одной тысячи в месяц из своих подъемных. С жадностью смотрели они с Леной, на недоступные товары в магазинах. А тут две тысячи!

– Согласен! – выпалил Андрей, и глаза у него заблестели.

– Не торопись, подумай. Мне не нужно что бы ты поработал один день и ушел. Это работа действительно тяжелая. Надо работать с 16 до 24 часов, и если понадобиться, то и дополнительное время. Бывает и до двух и до трех ночи. Ты

понимаешь, что я говорю? – уточнил он.

Андрей понимал. Он очень хорошо понимал, что сможет, продолжая учиться в ульпане, зарабатывать по две тысячи в месяц! Он так же понимал, что ничего такого прямо уж тяжелого в этой работе быть не может. Ему случалось в армии заступать в наряды по кухне. Приятного мало, конечно, но и страшного, однако ж, тоже в этом не было ничего.

– Я подумал – ответил он – я согласен.

– Хорошо – сказал менеджер – ты умеешь немного писать на иврите?

– Немного – сказал Андрей, пожав плечами.

– Тогда, вот попробуй заполнить анкету.

Андрей взял форму и начал заполнять. Ничего сложного там, естественно, не было, и справился он быстро.

– Хорошо! – просмотрев листок, похвалил менеджер – Хорошо. У нас работают арабы, в основном. Это плохо. Нам хотелось бы, что бы у нас работало больше евреев – понизив голос, доверительно сообщил он Андрею.

Андрей понимающе кивнул, и опустил глаза.

– Ну, хорошо – менеджер явно решил заканчивать беседу – так, завтра без пятнадцати четыре, я жду тебя здесь. И он протянул Андрею руку.

Счастливый вышел Андрей из кабинета и заторопился благодарить Аркадия за помощь.

– Ты подожди радоваться – сказал Аркадий – во-первых, это работа с говном. Во-вторых, две тысячи шекелей, это мало. Ты поймешь потом, когда тебе пособие платить перестанут.

– Ну, все равно – ответил Андрей – это же лучше, чем ничего! Для начала – то?!

Спасибо!

Они попрощались, и Аркадий отправился работать, а Андрей, как на крыльях полетел домой хвастаться перед Леной своим успехом.

Лена сказала, что, может, лучше было бы закончить ульпан, мол, деньги-то пока есть, а потом попробовать поискать что-то более достойное, но по глазам ее, Андрей видел, что на самом деле она довольна. Еще бы! Наконец-то можно будет купить, хоть чего-нибудь! Столько, ведь, всего нужно! Съездить на море, хоть, а то и были—то там только один раз!

Потом, позднее, в их жизни было очень много моря. Так много, что лишний раз и видеть его не хотелось, но это потом, а тот, первый раз, ту поездку в Тель—Авив, Андрей запомнил навсегда.

…До Таханы Мерказит («центральная автобусная станция» на иврите все же звучит короче, а слово автовокзал почему то было не в ходу) они решили идти пешком. И еле дошли. Было не просто жарко, а как—то особенно, невыносимо жарко! Ванька на полдороге расхныкался и идти отказался. Андрей нес его на шее. Путь занял около часа, а ощущение было такое, будто прошли насквозь пустыню Сахара. Они даже не знали в чем дело, а дело было в том, что в этот день дул Хамсин. Так назывался южный ветер, который приносил сухую жару откуда—то из Египетских пустынь.

Когда задувал Хамсин, температура воздуха вплотную приближалась к отметке 50 (это в тени), и все живое в стране старалось залезть под кондиционер, а если это было невозможно, то хотя бы в тень!

Они еще не знали, что Хамсин, это стихийное бедствие, практически. Более того, они даже не знали, что такое вообще бывает, а потому, просто удивлялись, что как-то уж больно сегодня жарко.