– Мне приказано служить вместе с тобой Верховному правителю Бохая. Мы не близки с тобой, но я верю, что будем помогать друг другу, чтобы лучше исполнить свой долг. Сколько это будет продолжаться, нам неизвестно. Как гласит древняя мудрость: самый длинный путь оказывается самым коротким. Это относится не только к дорогам. Об этом стоит помнить всегда…

Вместо ответа Путагу почтительно склонил голову и вновь продолжил изучать устройство корабля.

Корабль был большой, бохайцы строили его по своим древним технологиям, в основном, из дуба и ясеня. На доски для днища и бортов использовали лиственницу. У Бохая было всего пять таких кораблей, они все были не боевыми, а торговыми. Это государство было мирным. Бохайцы предпочитали торговать с Японией, с государством Сулла в Корее, с Китаем и даже с племенами, живущими на далёких островах.

Корабль был длиной около четырнадцати шагов, а шириной – пять шагов. Одна мачта с квадратным парусом обеспечивала кораблю достаточную мореходность, а в случае штиля или в иных непредвиденных обстоятельствах, по обоим бортам корабля были отверстия с уключинами, по семь штук, для вёсел.

Только на рассвете, когда солнце медленно вставало, оживляя своими лучами всё вокруг, вдруг подул легкий ветерок, усиливающийся после каждого порыва. Корабль двинулся вдоль береговой линии в бохайский порт Кёгу. Вскоре можно было окинуть взглядом родной берег: ближние зелёные и каменистые сопки и дальние, покрытые голубой дымкой. Казалось, что впереди раскинулось настоящее таёжное зелёное море.

Горы, долины, берег моря – всё медленно двинулось навстречу, приближаясь и становясь ясным и чётким. Путагу, сдерживая дыхание, с восторгом рассматривал открывающуюся картину: округлые сопки, изрезанные мысами и бухтами с золотыми песками на берегу. Океан размеренно катил свои бесконечные воды к белой ленте пенного прибоя. Юноша поднял глаза к небу и в благоговении вдохнул полной грудью воздух родной земли, наполненный запахами лета. В синеве неба медленно плыли лёгкие облака.

Путагу огляделся: за голубой лагуной тянулась равнина, упирающаяся в величественное нагромождение сопок. Внизу, в толще изумрудной воды, уже хорошо просматривалось морское дно: где между колеблющимися водорослями медленно скользили косяки какой-то рыбы, мерцали панцири мидий. Путагу с трудом оторвался от созерцания таинственного подводного царства.

У берегов залива виднелись маленькие лодки рыбаков, на мелководье несколько человек ловили серо-зелёных креветок, одновременно вешая на плечи гирлянды морской капусты. Тут же солили в деревянных чанах свежую рыбу. Путагу вспомнил, что это место ему было знакомо: когда-то в детстве он с отцом приезжал в порт. После шторма берег залива был усыпан трепангами, устрицами и крабами. Мальчику было очень весело собирать их вместе с рыбаками. Теперь этот берег показался ему немного другим, только так же пронзительно кричали чайки, когда судно входило в бухту.

Корабль в конце концов приблизился к длинному деревянному причалу. На берегу было несколько деревянных строений без окон – для хранения товаров. Возле них суетилось несколько человек с мешками, очевидно, это были торговцы, ожидавшие прихода корабля. Недалеко от берега, у подножия сопки, виднелось небольшое рыбацкое поселение. Пахло рыбой, пожухлыми водорослями, а для Путагу это был долгожданный запах родины.

Родная земля! Как много дней и ночей мечтал о ней маленький мальчик, а затем и повзрослевший юноша, ставший воином. В детской голове сохранилось мало воспоминаний, но чем дальше откладывалась встреча, тем величественней и необыкновенней казалась ему далёкая родина. Он не переставал любить эти сопки, покрытые непроходимыми зарослями. Сердце Путагу ликовало так, что никаким чувствам и словам неподвластно было выразить это. Трепещущее сердце всегда верило, что всё, чему научился в далёкой стране молодой воин, пригодится его земле, его народу. Путагу всегда чувствовал долг перед своей страной. Даже обучаясь боевому искусству самураев, он знал, что выбирает только это место на земле – Бохай, и готов был отдать за него свою жизнь. Юноша мог бы с помощью Сато примкнуть к любому уважаемому и богатому клану в Японии, но он этого не сделал. Своё служение самурая он твёрдо решил посвятить этой земле: жить и умереть в Бохае. Путагу проследил за силуэтом летящей куда-то вдаль птицы и мысленно послал весточку своему отцу. Как он хотел его увидеть! Бохайские моряки сообщили, что он жив и здоров и продолжает помогать Верховному правителю управлять делами казны.