– А она – кто? Мать эта ваша?

– Старшая жрица. Голос Матери, – ровно, без эмоций ответила Шайна. – А ты смелый, что пришел к ней.

Ну спасибо, Наран, удружил! Не мог с кем-то не таким ядовитым завести роман! Любит же их дипломат сложных и сильных женщин…

***

Ситаре было скучно. Она выспалась, несколько раз переплела косы, сняла и пересчитала все свои украшения, позавтракала, немного помедитировала, полюбовалась в окно… а утро только началось. Дома она мечтала хотя бы пару дней провести в одиночестве и безделье, но теперь, когда ее желание исполнилось, она готова была выть от тоски. Все-таки это было заключение, пусть и в золотой клетке.

– Хошур!

– Я, госпожа.

– Где моя горячая ванна?

– Если вы согласны на соленую воду, я немедленно прикажу…

– Не нужно, – поспешно отказалась Ситара. – Кожа станет грубой. А выходить мне можно на палубу?

– Я спрошу у капитана, – поклонился Хашур. – Вы очень благоразумная госпожа, правда?

– Правда, – кивнула Ситара. – Я само благоразумие. Если ты думаешь, что я брошусь за борт – нет, не брошусь. Великая Мать не прощает тех, кто подаренную ей жизнь растрачивает так глупо!

– И что будет, если вы… ну, кто-то самоубьется? – заинтересовался угурец.

– Колесо жизни повернется вспять, – Ситара знать не знала, что может быть в посмертии, она интересовалась религией лишь тогда, когда хотела что-то получить от Матери, но врать она умела вдохновенно. – И ты снова окажешься на первом круге.

– Как это? – на живом лице Хашура промелькнуло множество эмоций. – Расскажите о вашей Матери, госпожа.

– А ты расскажешь мне про верования угурцев?

– Да, конечно!

Он опустился прямо на пол, оперевшись спиною на дверь. Ситара скрестила ноги и уставилась на него.

– Великая Мать справедлива, – начала девушка. – После смерти человека она взвешивает его поступки на весах. Если хороших больше – то в перерождении ты будешь здоровым и богатым. Если меньше – новая жизнь будет хуже нынешней. А если ты совсем злодей, то можешь и псом родиться, и тараканом каким-то.

– То есть, убивая таракана, вы убиваете человека? – прищурился угурец.

– Может, и так. Но тогда мы оказываем ему милость, – растерянно ответила Ситара. – Завершая его круг жизни. Если он был хорошим тараканом, то у него есть шанс стать птицей… или каким полезным зверем.

Хашур громко фыркнул, а потом признался:

– Ваша вера нравится мне больше. В Угуре считается, что жизнь у человека лишь одна. И после смерти он вечно будет служить своему господину в загробном мире. Ничего не изменится. Разве что мучений прибавится. Ведь за каждый проступок придется ответить.

– А за хорошие будет награда? – сочувственно спросила Ситара.

– Может, и будет, а что толку? Если ты родился слугой и умер слугой, то это навечно. Человек может что-то изменить лишь при жизни.

– То есть если ты станешь большим человеком, то им и в посмертии останешься?

– Ну да. Но тех, кто сумел подняться, очень и очень немного, – вздохнул Хашур. – Женщине куда проще. Если она красивая или хотя бы умная, то найдет себе достойного мужа.

– Или ее попросту украдут, – понимающе кивнула Ситара, пряча усмешку.

Хашур смутился и опустил глаза.

– Мы лишь выполняем приказ, госпожа. Не проклинайте меня.

– Почему ты просто не сбежал? Тебе обещали много денег?

– В Угуре осталась моя семья. Мать, отец, сестры и братья. Если я привезу вас живой и здоровой, то построю новый дом и выдам замуж сестер за достойных людей.

– А если не привезешь? – Ситара внимательно поглядела на юношу.

– Я не знаю, – с несчастным видом ответил Хашур. – Может быть, не будет ничего. А может, Император рассердится на недостойного раба и захочет истребить весь его род.