Богатый город и весьма чистый. Впрочем, Асахан не обольщался. Не может быть, чтобы тут нищих да пьяниц не было. Просто возле широких и красивых портовых улиц всех крыс вытравили. А ведь есть тут и другой порт, но моревские корабли туда не плавают. Их и здесь принимают.

Замерев в переулке, из которого весьма хорошо можно было разглядеть царский дворец из белого камня – приземистый и округлый, с маковками, похожими на тыквы, а может – луковицы, Асахан утер пот, струящийся по лбу. Привыкший к безжалостному степному солнцу, кох почему-то не мог здесь дышать полной грудью. Горячий влажный воздух обжигал легкие, голова слегка кружилась. Сахи прислонился к прохладной каменной стене, сорвал алый цветок со свисающей с крыши плети, понюхал его и зачем-то воткнул за ухо. Делать-то что теперь? Понятно, что нужно вызволять беднягу Ингвара. Вряд ли его ждет брачный пир.

Одна радость – путешествие это состоялось с разрешения и даже благословения Ингварова отца. А у него в Дарханае осталось немало добрых знакомых. Причем матери Ингвара про эти связи Наран убедительно просил не рассказывать. Сахи помнил главное: пойти в Главный Храм Великой Матери и позвать одну из привратниц, Рию. Она поможет. О моральной стороне вопроса юноша не думал, не до этого было. Наран сказал, что Рие можно доверять. Лучше бы, конечно, встреча с ней не понадобилась, но уж если попадете в неприятности… Что ж, они попали.

И Асахан, пожав плечами, побрел в сторону Храма, крыша которого возвышалась вдали.

Для человека, выросшего в шатрах, все в Дарханае было странным, чуждым, но перед грандиозностью храма Великой Матери Сахи ощутил себя просто потерянным. Таких огромных зданий он даже в землях моров не видел. В отличие от светлого Танорма, построенного из желтого и белого камня, храм был темным, почти черным. Три яруса, и первый из них словно обвитый всевозможными крылатыми змеями и ящерицами. Сколько же строили это чудо? Вероятно, тысячи резчиков трудились над стенами. Сахи завороженно разглядывал орнаменты. Вот две змеи сплелись, в битве ли, а может – в страсти? Вот тут они танцуют, а выше – спят. Удивительная работа. Издалека – словно нагромождение камней. В трех шагах – затейливая картина. Подойди ближе, и уже ничего не поймешь, все смешается в бугры, трещины и ямки.

Странно одетый чужестранец, что таращил глаза на храмовые стены, недолго оставался незамеченным. Из храма вышла молодая женщина, одетая весьма скудно. Совершенное тело было прикрыто двумя полупрозрачными полосками ткани, зато золотых украшений на ней было столько, что на них табун коней купить можно. Сахи немедленно оторвал взгляд от храма, уставившись на… Ну куда мог смотреть молодой парень? Глаза женщины его интересовали мало. В конце концов, если б ее оскорбляла подобная бесцеремонность, она могла бы и прикрыться!

– Что ищет чужеземец в обители Великой Матери? – мелодично спросила жрица на языке моров, очевидно, обманутая светлыми глазами Асахана. На чистокровного коха он был не больно-то похож.

– Мне нужна госпожа Рия.

– Следуй за мной.

Сахи кивнул. Подвоха от женщины он не ждал. Наран рассказывал, что дарханайцы верят в бесконечное колесо жизни. Дескать, умрешь – и снова родишься. И все твои проступки влияют на жизнь будущую. Все зачтется, и ложь, и подлость, и бессмысленная жестокость, и даже отношение к животным. А от того они стараются избегать дурных дел. Словом, в Дарханае ограбить прохожего или избить старика может только совсем уж испорченный злодей. Правда, женщины стояли на ступеньку ниже мужчин. Им многое запрещалось. И судили их куда строже.