За те несколько лет, когда я видел ее в последний раз, Анечка здорово подросла, превращаясь из угловатого подростка в русоволосую красавицу. Огоньки в ее глазах я мог бы принять вполне серьезно, но для меня она всегда будет лишь внучкой генерала – таков непреложный закон для всякого разумного человека. Правда, когда я попытался с присущей мне деликатностью объяснить ей, что для барышни на пороге совершеннолетия не может быть ничего важнее учебников, она фыркнула. Появившиеся из кабинета генерал и Лавров лишили ее возможности продемонстрировать свой характер. Да и меня в данном случае больше интересовало поведение моих начальников – как то они объяснят мне все произошедшее со мной?

Но генерал лишь переглянулся с майором, затем со снисходительной улыбкой потрепал мое плечо, ну а майор Лавров понимающе дернул уголком рта. Судя по всему, мой душевный трепетный мир должен был сам по себе преисполниться необходимой гармонии.

* * *

Был уже полдень, когда я вернулся с генеральской дачи.

Со смешанными чувствами взирая на новостройки столицы, я добрался до района, где прошли мои лучшие годы. Неподалеку от дома я остановился. Какое-то неприятное предчувствие подсказывало оставить визит в осиротевшую квартиру на потом, но неуверенность покинула меня так же быстро, как и появилась, и я шагнул к знакомому подъезду.

Скованная в жутком клинче шея не позволяла вести достаточный обзор, но среди нескольких прохожих и пары незнакомых женщин почтенного возраста у подъезда, я не увидел никого из тех, кого бы демаскировал пистолет в кобуре под мышкой или, скажем, стальная кочерга, завернутая в газету.

Набрав код, я бесстрашно открыл дверь.

Мы столкнулись лицом к лицу.

Рассыпавшиеся по плечам вьющиеся льняные локоны превосходно подчеркивали красивый овал ее загорелого лица. Пахнув завораживающей свежестью, незнакомка мило улыбнулась, едва скользнув по мне синеоким взглядом. Скорее всего и она не собиралась брать меня в плен. Поэтому я вежливо посторонился и она тут же исчезла, оставив за собой влекущий шлейф ароматов молодости и красоты, слегка разбавленных фиалками от Estee Lauder.

Людям свойственно улыбаться от случая к случаю, но по моему глубокому убеждению очаровательная улыбка любой молоденькой девушки является сущностью ее запрограммированного Природой естества. Даже самая мимолетная девичья улыбка – это посланный в пространство универсальный код, своеобразная отмычка, вскрывающая даже самые холодные сердца с одной-единственной целью – увлечь и покорить, чтобы создать семью и тем самым исполнить свое материнское предназначение.

Впрочем, вполне возможно, что сейчас она улыбнулась мне из чувства жалости – придать несчастный вид мне ничего не стоило, ибо за последние дни мышцы моего лица приобрели стойкую память. Но ее улыбка почему-то вынудила мое сердце отозваться продолжительной серией учащенных ударов. Стоически переждав шквал нахлынувших чувств, я взбежал на площадку третьего этажа.

Дверь была на месте. И даже замки были целы. Но то, что предстало моему взору, когда я вошел, заставило бы даже встреченную внизу девушку удивленно вскинуть бровки.

Вся мебель, включая кресла и стулья, была разломана и разбита в щепу. Квартира выглядела так, будто все кладоискатели Москвы проводили здесь показательные учения. Я вряд ли мог вспомнить, чтобы наши с мамой сбережения когда-либо доставляли нам хлопоты по их хранению, но паркет был вскрыт по всему периметру, а дверные и оконные проемы зияли пустотой без откосов и подоконников.

Подобрав с пола пару увесистых досок от платяного шкафа, я подпер ими дверь. От бульдозера это не спасет, но помешает тем, кто еще раз вздумает войти, воспользовавшись отмычкой.