В отличие от Платона, видевшего в настоящем Сократе лишь прообраз своего литературного героя, Ксенофонт стремился быть его биографом, и описывать таким, каким тот был на самом деле. Но вот только он явно стремится представлять лишь его положительную сторону. Аналогично и у Платона Сократ лишён отрицательных качеств.
В адрес Ксенофонта со стороны разных авторов постоянно звучит упрёк, что он в силу своих способностей (не будучи сам философом и не имея большого литературного дарования) не смог описать подлинного Сократа (пусть и хотел, но всё же не смог). Зачастую звучат и очень резкие выпады. Вот, например, что пишет Е. Орлов:
«…мещанский и близорукий ум Ксенофонта, по-видимому, был не способен проникнуть за внешние покровы Сократовой души в глубь её изгибов, где билась горячей волной его великая, бессметная мысль» [22, с. 35].
Нельзя сказать, что Е. Орлов всецело ошибается насчёт «близорукости» ума Ксенофонта. Но причина этого отнюдь не в мещанстве, а в темпераменте. Судя по всему, он был экстенсивным концентристом, а представителям этого психотипа как раз и свойственна «умственная близорукость»: они хорошо подмечают то, что лежит на поверхности, но неспособны заглядывать далеко вперёд, им свойственно концентрироваться на деталях, упуская при этом целое. Однако, когда Е. Орлов говорит о глубинах души Сократа, он также ошибается. Глубина свойственна интенсивистам, каковым был Платон, а его литературный Сократ, как уже говорилось, представляет собой нереальную смесь интенсивизма и экстенсивизма. Глубина мысли раскрывается лишь в больших и глубоких сочинениях, а Сократ вообще ничего не писал – звучащие у Платона причины этого мы рассмотрим отдельно… Вместе с тем Сократ был созерцателем, а не концентристом. Созерцатели вечно летают в облаках и далеки от практических дел, в которые постоянно погружены концентристы. Проводить время в пустых разговорах – это стезя экстенсивных созерцателей, к которым и принадлежал Сократ. Можно сказать, что и Ксенофонт, и Платон дополняют психотип реального Сократа своим собственным. Все трое: Сократ, Ксенофонт и Платон, были критицистами, и здесь добавлять ничего не нужно. Одновременно Сократ и Ксенофонт были экстенсивистами, а Платон – интенсивистом. Ксенофонт и изображает Сократа экстенсивистом, а Платон прибавляет ему ещё и собственный интенсивизм. В плане же созерцательности и концентричности Сократ с Платоном были созерцателями, а Ксенофонт – концентристом. Смесь экстенсивности и концентричности как раз и рождает наибольшую «умственную близорукость». Таковой обладал Ксенофонт, и таковым у него порой выглядит и Сократ…
О писательских способностях Ксенофонта весьма нелестно отзывается и Теодор Гомперц, заключая следующее:
«В общем можно счесть счастливой и печальной случайностью в литературе, что сочинения храброго солдата, спортсмена, юмориста, ярко изобразившего пережитые приключения на войне и в мирное время, но не глубокомысленного писателя стали для нас источником истории философии» [