Вот некоторые выдержки из дневника отца:
2 февраля 1911 г.
Я был на свадьбе Теодора Маде в Антоновке. Дружками были Эдмунд Хаммермайстер из Козъяка и сестра Маде – Аделина. Хорошая была свадьба. Я повстречал там много старых друзей. Один из них порекомендовал мне сделать предложение Ванде Вагнер… Мой ответ был – НЕТ!
9 февраля.
Была свадьба моей двоюродной сестры Лидии Шульц, единственной дочери дяди Людвига, с Адольфом Мегертом из Ново-Викторовки. Густав Витцке и кое-кто ещё начали агитировать. Витцке сказал Плату: “Ну, учитель посватается к Риске Марии. Она симпатичная девушка, умелая, умная, не-неграмотная. Старый Риске даст хорошее приданое”. Я был не прочь, но не хотел спешить с женитьбой, вначале нужно было всё тщательно обдумать.
15 февраля 1911 г.
Вчера я отпраздновал свой 20-й день рожденья. Внезапно, лучше сказать неожиданно, рано утром я оказался “связан”[35] Марией Риске и Адольфом Древс, которые вручили мне бутылку вина, селёдку, венок и поздравительную открытку:
На мой день рожденья собрались: Мария Риске, Адольф Древс, Герман Риске, Эдуард Риске, Фердинанд Шён с женой Альвиной (урожд. Ратц), Фридрих Древс, Густав Витцке с женой Паулиной. На эти незапланированные смотрины, которые состоялись в мой день рожденья, я потратил 1 рубль 66 копеек.
Примечательно, что содержание открытки составляли безобидные пожелания. Это говорит о том, что земляки высоко ценили своего молодого учителя. Его начинания радовали их, они поддерживали его новые проекты, ожидали от него “очень многого” и “начинаний”, которые принесут общине “хорошие плоды”. Стихотворение в открытке было написано готикой, в нём было допущено много ошибок, но это доказывало, что кроме латыни, навязанной конфирмацией, колонисты самостоятельно изучали дома дополнительно немецкий готический шрифт. И конечно, это происходило не без помощи приходского учителя.
Обстоятельства сложились так, что молодому учителю пришлось покинуть колонию Каролинка в июле 1911 г. Усилия и старания Витцке повисли в воздухе. Были ли они безуспешны? Покажет время. С некоторых пор он стал задумываться об этом всё больше, и нашёл причину, чтобы оказаться там снова 3 и 4 октября. Он посетил Риске. Но в дневнике об этом ничего не сказано.
В это время дядя Людвиг Цех решил эмигрировать в Германию. Из-за нехватки денег он не смог выкупить у владельца 16 десятин арендуемой земли. Как-то раз, когда я с матерью зашёл к ним попрощаться, произошло следующее: кузина Берта вызвала меня из дома, и мы пошли в сад. Тут она с горькими слезами, умоляя, бросилась мне на шею. Я должен на ней жениться, она любит меня, и отъезд означает, что она потеряет меня навсегда, а значит потеряет надежду на счастливую жизнь. Она, как одержимая, целовала меня в рот, глаза, щёки, шептала слова любви и вечной верности.