М. С. Каган, рассматривающий ценностное отношение с внутренней и внешней сторон, свидетельствует о том, что и тут и там обнаруживается его двойственность. Изнутри ему присуще, с одной стороны, мировоззренчески-смысловое содержание, детерминированное общим социокультурным контекстом, в котором рождается и «работает» конкретное ценностное значение, с другой – форма, то есть психологический процесс, в котором ценность «схватывается» сознанием. С точки же зрения внешних связей ценностное отношение характеризуется сочетанием различных закономерностей детерминации свойственного ему содержания в несовпадающих социокультурных контекстах с его обратным влиянием на функционирование и развитие общества и культуры[3].

Ценность, согласно Н. О. Лосскому, «есть нечто всепроникающее, определяющее смысл и всего мира в целом, и каждой личности, и каждого события, и каждого поступка»[4]. «Истинное содержательное богатство смысла и значимости может быть представлено только в ценности»[5]. Последнее высказывание, авторство которого принадлежит Д. фон Гильдебранду, выглядит полемически заостренным, однако в контексте настоящего исследования на его содержание стоит обратить самое пристальное внимание.

Построение системы ценностей вокруг какого-нибудь деперсонифицированного социокультурного каркаса представляется невозможным. Иными словами, для того, чтобы ценность возникла и существовала, нужны люди, вовлеченные в регулярное и продолжительное взаимодействие с другими людьми, по ходу своей жизни воспроизводящие себя как носителей определенной культуры и системы социальных отношений. «Ценность, – как утверждает Х. Р. Нибур, – присутствует везде, где существо встречается с существом, везде, где оно оказывается в гуще множественных, взаимозависимых и взаимодействующих существований. <…> Ценность, – пишет он далее, – есть благо для чего-то – благо существа для существа в их взаимности, в их враждебности и взаимопомощи»[6].

Всякая ценность есть прежде всего общее, консолидированное и консолидирующее достояние множества людей, того или иного их сообщества. Что же касается конкретного человека, то применительно к нему «ценностью может выступить любое явление, как реально существующее, так и гипотетическое, которое, приобретая для него интимно-личностный смысл, в определенных общественно-исторических условиях оказывается ориентиром его жизни»[7]. Специфика настоящего исследования делает вполне допустимой трактовку ценности как отношения к доступным фрагментам действительности, показывающего человеку его истинное благо, раскрывающего перед ним возможность жизни, способной принести наибольшее счастье[8].

При этом ценности «существуют и функционируют объективно в практике реальных социокультурных отношений и субъективно осознаются и переживаются в качестве ценностных категорий, норм, целей и идеалов, которые, в свою очередь, через сознание и духовно-эмоциональное состояние людей и социальных общностей оказывают обратное воздействие на всю индивидуальную и общественную жизнь»[9].

Впрочем, ценности, как полагает Н. Гартман, «не воплощаются неизбежно, подчиняя все реальное; их идеальное долженствование бытия существует совершенно независимо от исполнения или неисполненности»[10].

Обычно родившийся человек сразу же и достаточно эффективно входит в контакт с опытом предшествующих поколений, который в концентрированном виде выражен в социокультурных ценностях. Непосредственно после рождения человек начинает воспринимать и осваивать широкий спектр ценностей, практикуемых его социокультурным окружением в данный период. В каждый момент своей последующей жизни он осуществляет ценностное освоение действительности, более или менее оперативно реагируя на изменения в сопутствующей ему социокультурной среде, постоянно обновляя свои жизненные ориентиры.