– Давай закончим этот разговор, – произнесла Ренеса, её голос дрожал от напряжения. Она отвернулась, словно пытаясь спрятаться от слов, которые ранили её сердце. – Он противен мне. Теперь я не хочу слышать о нём.

Лейси молча кивнула, чувствуя, как её сердце сжимается от сочувствия. Она знала, что слова Ренесы – не просто отказ, а крик души, вырванный болью. Но она также понимала, что сейчас не время для разговоров.

– Хорошо, – ответила Лейси, стараясь придать своему голосу тепло и уверенность. – Я предлагаю прогуляться по саду. Ночью сад очень красивый.

Ренеса подняла глаза, в которых читалась смесь усталости и надежды. Она кивнула, но её губы едва заметно дрогнули.

– Хорошо, – тихо произнесла она, словно соглашаясь с самой собой больше, чем с Лейси. – Только не долго.

Лейси взяла Ренесу за руку, и они медленно направились к выходу из комнаты. Ночь была тихой и звёздной, и лунный свет мягко освещал их путь.

Они шли по извилистым дорожкам, слушая шорох листьев и пение ночных птиц. Ренеса молчала, погружённая в свои мысли, но Лейси чувствовала, что она начинает успокаиваться. Она знала, что этот вечер станет для них обоих чем-то особенным, несмотря на все трудности и боль, которые им пришлось пережить.

После ночной прогулки Ренеса наконец погрузилась в глубокий сон, надеясь, что завтрашний день станет днём её свободы. Однако утром её разбудил голос Эдриана.

– Хватит спать, пора вставать. У тебя сегодня очень весёлый день, – произнес он с раздражением и некоторой загадочностью в голосе.

Ренеса, еще не до конца осознавая происходящее, медленно открыла глаза и попыталась понять, что происходит. Но как только она осознала, что Эдриан стоит рядом, её сердце забилось быстрее. Она натянула одеяло на голову, надеясь, что это поможет ей спрятаться от реальности.

– Отвали, чешуя дракона. Дай поспать, – прошептала она, чувствуя, как её охватывает волна паники и раздражения.

Внезапно она почувствовала, как одеяло взмыло в воздух, как будто невидимая сила подняла его. Ледяная рука схватила её за ногу и потянула с кровати. Ренеса вскрикнула, падая на пол и ударяясь спиной о твёрдые доски.

– Что ты делаешь? – вскрикнула она, чувствуя, как по телу разливается боль.

– Бужу спящую красавицу, – с ухмылкой произнес Эдриан, его глаза сверкнули в полумраке комнаты.

Он тащил её до самой двери, затем отпустил. Поднимаясь, Ренеса тихо прошептала:

– Дрянь ты этакая. – Эти слова прозвучали так, словно она хотела, чтобы он услышал всю её боль и разочарование.

– Ты думаешь, меня это заденет? – его слух был острее, чем у человека. – Я слышал слова и похуже. – Он улыбнулся и прислонил её к стене. – Теперь, немного о манерах.

Он коснулся её щеки, одной рукой держа её запястья у стены, а другой лаская её живот. Ренеса замерла, чувствуя, как каждый его жест вызывает в ней смесь страха и ненависти.

Каждое прикосновение Эдриана обжигало Ренесу, словно клеймо, выжигая на коже узор унижения. Её нутро скручивалось в тугой узел, а гнев плескался в венах ядовитой лавой. Она чувствовала себя бабочкой, приколотой булавкой к энтомологической доске, обреченной на безмолвное страдание под пристальным взглядом коллекционера.

Пальцы Адриана скользили по её талии, и каждая ласка обжигала кожу, как поцелуй. Внутри Ренеас всё сжалось в тугой комок, сердце заколотилось, как бешеный барабан. Она чувствовала себя обнажённой, уязвимой, но в то же время живой. Гнев, бурлящий в её венах, начал закипать, как котёл с расплавленной лавой.

– Не смей, – прошипела она, каждое слово – осколок льда, готовый пронзить его сердце. – Я не твоя кукла.