Она развернулась и вышла из комнаты, оставив после себя слабый аромат цветов и едва уловимый звук шагов, который вскоре затих. Ренеса у окна осталась одна. Она продолжала смотреть на горизонт, но ее мысли были далеко. Далеко от этой комнаты, от этих стен, от этих пыток. Она мечтала о свободе, о том, чтобы почувствовать ветер на лице. Но пока что все это оставалось лишь мечтой, далекой и недостижимой.

Вечером, когда тусклый свет лампы мягко озарял комнату, Лейси принесла ужин. Ренеса сидела на кровати, её глаза были полны усталости и тревоги. Она не хотела оставаться одна в этой комнате, где стены, казалось, давили на неё. Лейси, с сочувствием в глазах, кивнула и осторожно присела на стул рядом.

– Можешь рассказать об этом мерзавце? – спросила Ренеса, её голос дрожал от гнева и любопытства. Она хотела узнать об Эдриане Гровсе, человеке, который вызывал у неё столько ненависти и презрения. Лейси, служащая ему, могла бы рассказать что-то, что пролило бы свет на его тёмную сущность.

Лейси вздохнула, её глаза наполнились печалью. Она знала, что Ренеса не одобрит её слова, но всё же решила поделиться.

Ренеса бросила презрительный взгляд в сторону окна, её лицо исказилось от ненависти.– Вы знаете, он впервые привёл кого-то в особняк, – начала она, её голос был тихим и немного дрожащим. – Раньше он всегда был один. Даже своиму брату и родителям он не позволял переступать порог. Он холоден со всеми, но, возможно, в глубине души он ранимый и нуждается в заботе.

– Я бы не сказала, что в душе он такой, – резко ответила она. – Он хладнокровный и высокомерный ящер.

– Ммм… Наверное, он так показывает себя. Он боится причинить себе боль.Лейси слегка улыбнулась, её глаза блеснули пониманием.

– Ага, эгоист, – фыркнула Ренеса, её голос был полон презрения. – Зато другим не боится причинять. Чтоб его!

Лейси продолжала гладить фартук, её руки дрожали. Она знала, что её слова не изменят мнение Ренесы, но всё же чувствовала, что должна поделиться тем, что знала.

– Возможно, он просто не умеет выражать свои чувства, – тихо сказала она. – Может быть, он боится, что если покажет свою слабость, его предадут.

Ренеса резко встала, её глаза метали молнии.

– Слабость? – воскликнула она. – Он не знает, что такое слабость! Он жестокий и бесчувственный, и я не понимаю, как ты можешь ему служить.

Лейси опустила голову, её сердце сжалось от боли. Она знала, что Ренеса права, но всё же не могла не чувствовать жалости к Эдриану.

– Лейси, я не могу понять, как ты можешь его защищать! Он же просто мерзкий негодяй! – голос Ренесы дрожал от ярости, глаза метали молнии. – Ты видела, как он обращается со мной? Это же настоящий монстр!

Лейси опустила взгляд, её лицо осветила тень печали. Она мягко, почти робко, ответила:

– Ты не понимаешь… Господин помог мне, когда я оказалась в самой тёмной яме своей жизни. Я была рабыней, лишённой всякой надежды. Но господин Эдриан спас меня, купил и сказал, что я больше не пленница. Он дал мне свободу, которой у меня никогда не было.

Её голос дрожал, в глазах блеснули слёзы. Она продолжила, стараясь скрыть боль:

– Я могла бы уйти, но осталась. Он предложил мне работу, место, где я могла бы жить. Я не знаю, почему он это сделал, но я благодарна. Он не такой, каким ты его видишь.

Ренеса нахмурилась, её лицо выражало смесь гнева и сочувствия. Она попыталась найти слова, чтобы утешить, но её голос сорвался:

– Лейси, я не говорю, что ты должна его ненавидеть. Но собирать пленниц – это его хобби? Это же безумие! Он может быть благородным, но его поступки говорят сами за себя. Дракон чёрт его побери!