Кто-то из малоросликов торпедой налетает на меня, ударив головой в живот. Тут же отскочил, как мяч. Визг. Крики. Стаканы вдребезги с салютом капель в разные стороны. Чувствую взгляды со всех сторон — провалиться мне на этом месте! Хочу заплакать и убежать, но опускаюсь и начинаю собирать стекло на полу, успевая покрикивать и махать руками на любопытных мелких монстриков, чтобы дети не подходили.

Установилась более или менее тишина.

— Девушка, не нужно стекло собирать руками, — раздается мужской голос.

«А чем собирать, умник?» — хочу огрызнуться и напарываюсь на острый конец осколка. Шиплю, подняв руку. Ну, вот! Порезалась, гадство!

Капли крови рисуют интересные узоры, разбавляя разноцветные пастельные разводы от разлитых коктейлей. Замираю, рассматривая причудливые картины, где капелька крови расползается лучами, образуя звездочку.

— Возьми платок! — перед носом появляется кусок белой тряпочки.

Поднимаю глаза и встречаюсь с заботливым взглядом желто-карих глаз с крапинками, как у большого кота. Чуть заостренный нос, чувственные губы. Родинка.

«Стоять!» — вылупляю глаза. Это же Влад Касимов! Значит, неподалеку должен быть женишок! — начинаю осторожно крутить головой.

— Спасибо! — беру платок и заворачиваю в него окровавленный палец.

— Карина, иди! Мы сейчас сами все уберем, — рядом возникает Марина, и я выдыхаю.

Испытываю невероятное облегчение, что могу уйти и спрятаться в подсобке. Там есть у персонала набольшая комната с диванчиком, где можно отдохнуть. Здесь же небольшая кухонька, где можно налить себе чай или кофе.

В раковине подставляю палец под струю холодной воды. Ранку щиплет, но, слава Богу, она не глубокая. Найдя коробку с аптечкой, нарыла лейкопластырь. Все! Теперь можно жить и выпить спокойно чашку ромашкового чая.

«Интересно, что Влад здесь делает? Возможно, пришел гостем. Он вроде бы женат и есть ребенок», — пью чай и просматриваю сообщения на телефоне. От настоящей Карины есть два сообщения:

«Гуляю в Сочи. Все прекрасно».

«Встретила парня. Зовет на свидание. Как считаешь, он симпатичный?».

Открываю фото. Ну, такой. Парень, как парень. Высокий, худощавый, уши торчком, нос крючком.

«Нормальный», — отвечаю. Подумав немного, пишу, что я бы с таким не пошла на свидание.

«Попроси рассказать анекдот. Если рассмешит, то еще можно подумать».

Через десять минут прилетает: «Не смешно. Ты была права. Анекдот совершенно пошлый. И смеется, как гусь».

Я прыснула в ладонь, представив гогот ушастого парня.

— Веселишься? Ожила совсем? — в проходе двери появляется бариста. — Голова не кружится? Уж больно ты бледная, — Ника подошла ближе и хмурит брови.

Николь — красивое имя, но совершенно ей не подходит. В свои двадцать пять, она выглядит подростком, едва дотягивая до восемнадцати. Но это только кажется. Грудной голос с хрипотцой, словно прокуренный и острый умный взгляд, ставит все на свои места. Теперь перед тобой не пацанка, с короткой стрижкой и пирсингом в носу, а та еще заноза. Своих Николь не трогает, и даже наоборот — готова грудью встать на защиту, пусть даже и нулевкой.

— Ник, я сейчас еще немного и пойду девочкам помогать, — виновато улыбаюсь.

— Да, там без тебя уже все нормально! — машет рукой. — Сейчас все контролируют братья Клим и Влад. Мелочь по струнке ходит и поет хором про голубой вагон.

Мы обе рассмеялись, представив это. Она издавала каркающие звуки, я подтянулась не удержавшись. Все же нет ничего заразней чужого смеха.

— Ржете? — появляется Марина, переводя на нас взгляд.

Я уже не могу, живот болит. Ника продолжает «каркать», утирая слезы. Маринка прыснула и тоже завалилась к нам на диван. До хрюканья дошло, сил больше нет. Хочется затолкать Николь под диван, чтобы перестала… Маринка первая пытается вылезти из «дурдома» отползая к двери и держась одной рукой за живот, второй — за косяк.