Он поднялся и медленно подошел к окну. Уперся кулаками в подоконник и посмотрел в ночное небо. Оказалось, мы с Илианом удивительно похожи: наши близкие погибли из-за злого умысла и чужого страха.

– Поэтому вы не хотите, чтобы Ланна и Неван использовали свою силу. Их ведь могут почувствовать другие маги, – я стиснула край скатерти. Что это за жизнь, когда с детства приходится жить взаперти и опасаться всего на свете? Несправедливо!

Илиан молчал, и я решилась задать вопрос:

– Если темных истребили, тогда почему вас не тронули?

– А это уже не твоего ума дело, – он повернулся. На лице вспыхнула уже знакомая саркастическая усмешка.

Ах, ну как я могла забыть! Это же господин Темный. Он не может разрушить репутацию бессердечного грубияна. Не желая, чтобы на меня смотрели сверху вниз, я поднялась и замерла на середине комнаты.

– Прошу прощения за неуместное любопытство.

Надо проявить терпение, не вступать с ним в спор, потому что от этого мага сейчас зависит слишком много. И все же… почему Илиану сохранили жизнь? Столько вопросов без ответов.

– Раз уж так рвешься в ряды магов-изгоев, то тебе, наверное, известны постулаты темных?

– Дедушка мне кое-что рассказывал.

– Что ты знаешь о союзе ученика и учителя?

Я помолчала, вспоминая.

– Законы у темных самые строгие. Ученик все время должен сопровождать своего учителя, делиться с ним своим даром и жизненной силой, если тот попросит. Быть готовым пожертвовать жизнью, свободой… всем. Буквально отречься от своей личности. По сути учитель становится полноправным хозяином ученика.

– Не все выдержат такую жизнь, верно? Как ты думаешь, Снегурочка, – он медленно, с кошачьей грацией приблизился ко мне и коснулся подбородка. По телу пронеслась волна колючих мурашек, показалось, что от этого прикосновения даже волосы на голове зашевелились. Мне стало жутко неловко, но я не отшатнулась, лишь крепче сжала зубы и бесстрашно взглянула в глаза Темному. – Если ты станешь моей ученицей, что помешает мне выпить твою силу до дна и забыть про обещание помощи?

Голос его был негромким, но оттого еще более зловещим.

– Я… не знаю, – нервно облизнула губы и опустила глаза. – Наверное, ничего, кроме вашей совести.

– Не рассчитывай, я еще в детстве ее потерял.

Илиан с недовольной гримасой отпустил мой подбородок и отвернулся. Потом бросил из-за плеча:

– Я дам тебе время. Если не передумаешь, буду ждать тебя завтра в полночь в подвале замка. Ёри проводит.

– Илиан, – я замерла у дверей и встала к нему вполборота. – Вы меня жалеете, что ли?

– Я? Жалею? – он усмехнулся. – Хочу проверить твою решимость. Мало ли, вдруг сейчас ты скажешь, что согласна, а потом будешь раскаиваться и поливать слезами мой замок. Ненавижу слезы, рыдания и вот это все. Хорошо подумай, Кая.

– Я уже все решила, мне не нужно лишнее время на раздумья.

– А мне – нужно, – ответил таким тоном, что я сразу поняла – спорить бесполезно.

5. Глава 5

Кая

Я не могла двигаться, что-то сжимало с обеих сторон, было жарко и душно. Сбросив оковы сна, распахнула веки – перед глазами повис серый утренний сумрак. Тепло и теснота никуда не исчезли, я пошевелилась, повернула голову… Ого! Откуда в моей кровати взялись дети? Ланна лежала под правым боком, Неван – под левым. Брат и сестра мирно сопели, приоткрыв рты и свернувшись калачиками.

Сердце дрогнуло от этого милого зрелища. Осторожно, чтобы не разбудить их, я встала и налила себе воды из графина. Напившись, подошла к окну, как будто дернуло что-то. В центре заснеженного двора по-прежнему высилась старая ель. Я пригляделась и с удивлением заметила, что ветки покрыли пушистые зеленые иглы – красивые, здоровые, покрытые снежной пылью, словно мукой. Под шатром из еловых лап темнела человеческая фигура.