– В любом случае, меня работа пока устраивает…

Дмитрий был самым младшим из них и мало что мог ей подсказать, так как сам переехал в Америку лишь несколько месяцев назад. Он смотрел на всё вокруг теми же свежими и восторженными глазами, что и она. Тем не менее, им было о чём поговорить, и во время перерывов они иногда парковались рядом на полупустом пирсе у залива.

– Хорошую ты машину отхватила, – говорил он. – То, что нужно для работы. Всего за четыре тысячи? Считай, что повезло.

– У тебя тоже ничего.

– Это ты моей первой тачки не видела. Когда только приехал, мне продали «Сатурн» за тысячу баксов. Слышала о таком? Местная марка. Они делали машины из пластика, бюджетный вариант. Эта штука была крохотной и еле ехала, восемьдесят пять лошадей, а, когда в неё набивалось трое мужчин, я едва мог взобраться в более-менее крутую гору. Да, смешно, на хайвэе нам приходилось уступать дорогу даже грузовикам.

– Я поначалу вообще пешком ходила, до работы за полчаса.

– Знакомая история. Тоже брался за первую попавшуюся работу поначалу, в моём случае это был мувинг. Потаскал много всякого за год. Чего мы только не перевозили – пианино, огромные шкафы, оборудование спортзалов, клетки для собачьих питомников. Наконец, смог купить этот «Митсубиси» и заняться уже делом получше. Надеюсь, он хорошо мне послужит.

– У них репутация надёжных машин.

Вода дышала свежестью, по заливу шла мелкая рябь от ветра, налетавшего порывами, а дальше, на той стороне, вспыхивали в солнечном свете бока оклендских небоскрёбов и виднелись очертания Бей-Бридж. Жизнь кипела вокруг. Над водой носились чайки и пеликаны, то и дело мимо проходили туристические судёнышки, белые яхты и сухогрузы. Дети играли где-то за их спинами, они кричали не на английском, а на китайском.

– Никогда раньше не видел океана, – сказал Дмитрий. – В России я жил за сотни километров от моря, и только раз в детстве мы ездил с семьёй на юг. Это было Азовское море. Там очень мелко, можно сотни метров идти по воде, и всё никак не будет достаточно глубоко.

– А я родилась в воде.

– Да ладно.

– Правда. Мама рожала меня в воде. Знаешь, есть такие практики, вроде бы это даже безопаснее для плода. В общем, с тех пор я люблю воду. Много морей повидала в Европе, но на Тихом океане тоже впервые.

– Интересная у тебя была жизнь, не то, что у меня…

– Нравится тебе работа?

– Да, даже очень. Есть, конечно, проблемы из-за языка и того, что города этого ещё толком не знаю, но это всё мелочи. Мне всё здесь нравится.

– Я вижу.

– Думаю, легче переезжать в новую страну, когда ты молод, и у тебя нет семьи. Нам с тобой в этом плане повезло. Ты же, вроде, не замужем?

– Ну, нет.

– Я тоже здесь один. Кстати, не хочешь куда-нибудь сходить в выходные?

– Слушай, давай поговорим об этом в другой раз…

*****

– Ладно, ты была рождена для этого, – сказала Хелен, восседая на пластиковом стуле и оценивающе глядя на неё. – Пожалуй, что так.

– И ты это только сейчас признаёшь?

– Ну, когда-то же нужно. Смерть открывает глаза, если угодно.

– Просто хочешь сказать что-то приятное для меня. Видишь, что я уже не сверну с этого пути, вот и подлизываешься… Некуда мне сворачивать.

– Думай, как знаешь.

Она делала утреннюю разминку во внутреннем дворе их нового дома, скрытая от лишних глаз высоким забором. Массивные наушники спустила ожерельем на шею, стояла прочно, ноги на ширине плеч, работала с тяжёлыми гантелями, что наполняли мышцы приятной болью. Это был первый этап, когда тело ещё не источает обильные волны пота, лишь лёгкая влага чувствуется между лопаток, и поэтому её чёрная майка была ещё суха и незапятнанна.