О душах врагов убиенных старались не думать, списывая на Защиту Отечества. До рукопашной не доходило, так как одним залпом сибирские стрелки клали обычно почти всю наступающую немецкую цепь. Оставшиеся в живых немцы после первого же залпа понимали, кем заменили в окопах перед ними обычных солдат, и спешили убраться, уползти побыстрее.

В предыдущей книге («Звезды Шамана») писал про советы Шамана о том, как развивать бестрепетное сердце и бестрепетный ум. И сам не раз замечал, как эвелны с ужасной раной, полученной в результате несчастного случая или схватки со зверем, не предаваясь плачу и стонам, деловито работали с раной или терпеливо без жалоб ждали, пока другие оказывали помощь. Один раз видел, как заваленный глыбой, смертельно раздавленный эвелн в окружении молчащих земляков просто ждал смерти и умер без единого стона.

Понятно, что эвелны по-другому относятся к смерти (верят в рождение «в мире предков») и не боятся ее. Но в их умении переносить боль или лишения было что-то еще. Настало время спросить Шамана об этом. Обычно человек не помнит многого из дошкольного детства, но на всякий случай спросил:

– Помнишь, может, когда ты начинал быть бестрепетным?

– Случаев несколько помню. В детстве еще.

– Можешь рассказать?

1. Лет пять было. Играли с эвелнской девочкой, взрослые ушли за стадом. Девочка показывала, как она ловко обращается с большим эвелнским ножом, и неудачным движением очень сильно разрезала кисть руки. Крови очень много, она громко кричала и плакала от испуга и боли. Петя не знал, что делать, и просто сидел в рядом с ярангой, рыдал. Это длилось долго, до прихода взрослых.

При их появлении девочка с ревом бросилась к отцу, протягивая окровавленную руку. Отец стал осматривать рану и вдруг спросил: «А ты че орешь? Ты бедняжка, что ли?» Девочка мгновенно перестала кричать и гордо, обиженно твердо ответила: «Нет, я не бедняжка».

Почему-то на Петю, секунду назад самого готового орать от страха, эта сценка произвела огромное впечатление. Сказал себе твердо: «Если уж девочка, то и я, мальчик, не бедняжка тем более».

Это один из многих аспектов, но именно с него начался (как кажется) контроль над своим поведением.

2. Естественно, для пацана в 6–7 лет интересна была стрельба из ружья. Отец дал выстрелить в этом возрасте, лет в 6–7. Объяснил, понятно в общем, как целиться и стараться не дергать ствол при нажатии на спуск.

Но ни слова не сказал про отдачу! При первом выстреле Петя почувствовал резкий болезненный удар в плечо. Виду не показал, и взрослые не обратили на это внимание. Сначала при последующих выстрелах старался незаметно держать приклад подальше от плеча. Удар получался еще сильнее и болезненнее. Возникала даже детская мысль отказаться от стрельбы из ружья и начать осваивать лук.

Слава Богу, стал присматриваться к взрослым и увидел, что они прижимают приклад как можно плотнее к плечу. Пацану это казалось парадоксальным, понятно же было житейски, что чем дальше от плеча приклад, тем слабее удар по плечу. Но попробовал и убедился, чем плотнее к плечу приклад, тем меньше удар (уже подростком понял – так приклад не разгоняется отдельно от плеча). Тогда еще понял про ложную стеснительность – спросил бы сразу у взрослых, они бы объяснили, показали пацану без его детских мук. И про то, что нужно присматриваться и пробовать самому. Практика иногда мудрее детского житейского опыта. И потом, даже когда кажется, что все нормально, – продолжать в любом возрасте спрашивать, наблюдать и учиться.

Сейчас некоторые считают Шамана великим охотником, который знает все о лесе. Часто кажется, что он не охотится и рыбачит, просто идет в нужное время в нужное место и «берет» нужное количество дичи, рыбы, грибов, растений, ягоды, шишек