– Прежде чем делать выводы, нам надо разобраться в происходящем, – сказал Вард. – Дело может быть в чем угодно.

– Да? И в чем же?

Вард отвел глаза и уставился себе на руки, лежавшие на коленях ладонями вверх.

– Пожалуй, этот вопрос стоит оставить на потом. А сейчас я бы сосредоточился на кошмарах и галлюцинациях.

«А я вот нет», – промелькнуло у меня. Как и он, я уставилась на собственные руки, пока вдруг не поняла, что они тоже развернуты ладонями вверх. Я покраснела от смущения: выглядело так, будто я за ним повторяю.

– Каждый раз, когда я об этом рассказываю, все становится только хуже. – Мой голос звучал как-то странно.

– Возможно, с каждым разом ты открываешься все больше, все ближе подпускаешь к себе эту историю. На мой взгляд, это хорошо. Если тебя что-то пугает, лучший способ побороть свой страх – встретиться с ним лицом к лицу.

– А если станет совсем плохо, можно будет приходить почаще? Два раза в неделю или даже каждый день?

Лейдеман нахмурился и уткнулся в свой блокнот. Да ну, не такой уж трудный вопрос я задала!

– Деньги не проблема, – добавила я. – Денег хватает.

– Нет, – ответил он наконец. – Мне кажется, на данный момент одного раза в неделю достаточно. Но я могу дать тебе адрес своей электронной почты. Это поможет?

Я разочарованно пожала плечами.

– Ладно. Спасибо.

Он взял со стола стикер и написал свой мейл.

– Держи.

С желтой бумажкой в руках я почувствовала себя увереннее. Теперь у меня появились силы вспомнить прошлую ночь. И если сейчас быстренько обо всем рассказать, то, возможно, больше не придется постоянно отгонять от себя эти мысли. Я до смерти устала с ними бороться.

– Мне приснился новый сон, – начала я. – Точнее, два сна. В первом я опять видела церковь, но в этот раз оказалась на площади. Кажется, в какой-то деревне из прошлого.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, там не было машин и велосипедов. Люди в мешковатой одежде, все серое и мрачное. А еще солдаты…

– Солдаты?

Боже, ну зачем он меня перебивает? Неужели он не видит, что я хочу поскорее рассказать свой сон? Я сердито выдохнула:

– Да, солдаты. В медных шлемах и с этими длинными штуковинами, копьями. Некоторые ехали верхом на лошадях, кто-то шел пешком. Они гнали нас в церковь, как будто мы какие-то животные.

Лейдеман уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я строго посмотрела на него и продолжила:

– Я попыталась улизнуть, свернуть за угол, пока никто не видел, но одна женщина схватила меня. Она сказала, что мне надо идти с ними, иначе что-то случится с моими родителями. Их ждет экзе… не могу вспомнить слово, что-то похожее на «экзаменацию», но точно не оно. И им надо будет заплатить штраф, десять реалов. Реалов! Думаю, даже отец не знает, где их сейчас можно достать.

Я отвела взгляд и посмотрела в окно. Мне вдруг подумалось: каких-то три месяца назад все было так просто.

– И больше ничего?

Я легонько пожала плечами.

– А дальше начался другой сон, я о нем уже рассказывала. С тем человеком в черном, который похож на дьявола.

Вард щелкнул ручкой. Раз, потом еще и еще. Надо будет подарить ему ручку, которая не издает никаких звуков.

– Тебя пугает сам человек или то, что он говорит?

«Естественно, он сам, я даже не понимаю, что он говорит», – так я собиралась ответить, как вдруг вспомнила кое-что, точнее, услышала голос изнутри, как будто он все еще был во мне. Я уперлась локтями в колени, скорчилась и зажала уши, но стало только хуже.

– Одри? Что происходит, Одри? – голос Лейдемана звучал так, словно он был где-то далеко, гораздо дальше, чем черный человек.

Я подскочила с места, не отрывая ладони от ушей. Я ходила по комнате, топала, стучала по голове, но ничего не помогало – голос не исчезал.