Да и арника была такой же безобидной: оказывает кровоостанавливающее действие, снижает возбудимость головного мозга, улучшает работу нервной системы.

Я вдруг заметила часы в правом нижнем углу экрана – 16:22!

Я судорожно набрала номер Варда. Пока ждала ответа, в голове промчалось множество мыслей. Что, в общем-то, это довольно инфантильное поведение – так рано и часто ему звонить, а еще это не очень прилично. Что сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем утром. Что мне даже не стоило заикаться о Варде при разговоре с папой.

– Лейдеман.

Как он резко ответил. Даже почти сердито.

– Это Одри. – Я старалась звучать бодро. – Ух, спасибо, что… что взяли трубку, шестнадцать двадцать – такое точное время, извините, что звоню на две минуты позже, просто…

– Одри.

– … Я тут читала в интернете про травы, понимаете, потому что подумала…

– Одри!

Сейчас это прозвучало действительно строго. Я испугалась и прекратила болтать.

– Ты здесь?

Сначала я кивнула, не в состоянии произнести ни слова… Затем с предательской дрожью в голосе ответила:

– Да.

И почему сердце так сильно заколотилось?

– То, что случилось сегодня утром, – продолжил он, – это неправильно. Я дал тебе свой номер на крайний случай. Я понимаю, что тебя напугал тот сон, но ты не можешь звонить каждое утро, что бы тебе ни снилось. Когда ты придешь ко мне на следующую консультацию, я научу тебя паре техник, как справляться с подобным. А также поговорим о границах, которые существуют в нашей с тобой совместной работе.

Мне было страшно отвечать. Казалось, он серьезно разозлился, но, очевидно, я могла ходить к нему и дальше. И слава богу – можно было не бояться, что с этого момента мне придется справляться со своими проблемами в одиночестве.

– Простите… пожалуйста, – пролепетала я. – Но ждать до следующей недели – это так долго, если я… если что-то случится.

– Понимаю, Одри. – Теперь его голос звучал как прежде. Приветливо. Спокойно. Надежно. Его слова словно гладили меня по голове. – Но ты сильная. Теперь ты знаешь, что угроза не в дьяволе. Постарайся относиться к видениям, как к кино: смотри на них со стороны, позволяй им закончиться. А они закончатся. И ты избавишься от них. Правда.

Я не удержалась и тяжело вздохнула.

– Они ее подставили, не думаете?

– Кто? – Он сильно удивился.

– Те солдаты. Они…

– Давай оставим это до нашей следующей сессии, Одри, – перебил меня Вард, но не грубо, скорее остановил: я будто услышала, как на губах у него появилась улыбка. – Может, у тебя получится записывать свои сны и наблюдения в дневник?

– Ладно, – выдавила я.

Вард ответил:

– Тогда до четверга.

Нe знаю, как я пережила следующие дни. Впрочем, нет, знаю. После разговора с Вардом я действительно стала вести дневник, куда записывала все странные события своей жизни. Я сохраняла все на ноутбуке в документ «Креативное письмо (домашка)» на случай, если отцу или Анне взбредет в голову проверить мои файлы.

Суббота 27.09. Видела на улице старуху с тележкой из магазина, забитой всяким хламом. Слегка чокнутая (без конца бормотала себе что-то под нос), грязная, вся в бородавках, на подбородке волосы длиной сантиметров пять. Подумала: неужели у всех женщин в старости на подбородке вылезают эти жуткие волосины? Если да, то надеюсь, человечество придумало, как с ними бороться, я так ходить не хочу. Внезапно раздался шум, я уже слышала его в церкви. Люди кричали: «Ведьма! Ведьма!» – и кидались в нее камнями и палками. Я испугалась, ужасно испугалась, что они сейчас набросятся и на меня тоже, у меня появилось странное чувство, будто я обязана помочь этой старушке, хоть она и была слишком грязной, чтобы к ней прикасаться. И тут на меня кто-то налетел, какой-то толстый детина. «Глаза разуй, девочка, – сказал он. – Спать у себя в кровати надо». Я обернулась и увидела, что старушка только что завернула за угол, все было в порядке. Да и улица снова выглядела как обычно. Никакой шумной толпы, лишь люди, торопливо проходящие мимо с таким видом, будто им нет никакого дела друг до друга.