Он шагнул ближе к ней, его высокая фигура возвышалась над ее. Он почувствовал слабый аромат ее духов, смесь чего-то морского, приторно-сладкого и чего-то большего, чего-то, присущего только ей. В некотором смысле это отвлекало. Но он отогнал эту мысль, сосредоточившись на насущном вопросе.

– Мои глаза … необычные? – переспросил он, его глубокий голос отдавался низким рокотом в груди. Он не часто обсуждал свою внешность, но что-то в искреннем любопытстве Леды заинтриговало его. Он поймал себя на том, что хочет ответить на ее вопрос, хотя бы для того, чтобы понаблюдать за ее забавной реакцией.

Он перевел взгляд на окно, уставившись на яркие солнечные лучи, струившиеся сквозь стекло, и радужки его фиалковых глаз почти заискрились от интенсивности игры света. Теплые блики плясали на его угловатых чертах, отбрасывая тени, подчеркивающие сильную линию подбородка и высокие скулы. Он был красивым мужчиной, даже он знал это. Но его красота была обоюдоострым мечом, напоминанием об одиночестве, которое пришло с бессмертием.

– Да, я полагаю, так оно и есть, – пробормотал он, поворачиваясь лицом к Леде. Он мог видеть, как расширились ее глаза, когда она вгляделась в его черты, как у нее слегка перехватило дыхание. Он почувствовал прилив удовлетворения от того эффекта, который произвел на нее, хотя и приказал себе быть осторожным.

– Но это не так важно, – продолжил он, слегка тряхнув головой, будто пытаясь избавиться от отвлекающих мыслей. – Сейчас важно то, что ты здесь, и ты готова приступить к своим обязанностям. Я верю, что это так.

– Агх… Да, сэр, – Леда вдохнула и незаметно выдохнула. – С чего начнем? Я открыта для мастер-классов, – пошутила она нервным голосом, сцепив руки в замок за спиной.

Она переступила с ноги на ногу, одернув брюки.

– Фартук, – Гадес подал ей ткань с завязками и выжидающе уставился на нее, словно решив посмотреть, задаст ли она вопросы к странному дизайну фартука или безропотно наденет его. Он был нежно-розовым, с массивными рюшами по подолу, с длинными завязками – такие смертные любили показывать в фильмах определенного жанра. И это забавило Гадеса больше, чем он готов был признать.

– Да, точно… – Леда развернула фартук и вскользь оглядела его: ее лицо на секунду сморщилось в красноречивую гримасу, не похожую на удовольствие.

– Ого… Как… Необычно, – она долго подбирала слово, но в конце концов остановила выбор на слове "необычно", хотя ее интонация была громче слов.

Тем не менее Леда повязала фартук на талии, обернув завязки вокруг пояса брюк несколько раз, сделав небольшой узел спереди.

– Будем приступать? – было видно, что фартук ей исключительно не понравился, но она отказывалась признавать это в первый день своей работы, не желая вылететь за скверный характер.

– Проходи, – Аид указал ей на стойку, наблюдая за ней, как коршун.

Леда прошла за прилавок, постучав кончиками пальцев по полированному дереву. Ее взгляд остановился на Гадесе, и она почувствовала себя настолько тупой, что ее колени сщелкнулись вместе.

– Умеешь открывать кассу? – спросил он.

– Да, – нахмурившись, на ходу пытаясь вспомнить, Леда открыла программу и подключила пин-пад. Гадес ухмыльнулся уголком губ.

– Хорошо. Теперь нагнись, – он кивнул под прилавок, Леда растерялась и замерла на пару минут. На ее лице пронеслась двойная паника, но затем, взяв себя в руки, она нагнулась и, заметив маленький ручной секатор, несколько ножниц и флористическую ленту, подняла все это и разложила перед собой. Гадес наблюдал, как Леда шарилась под прилавком, в ее движениях сочетались нервозность и решительность. Он видел, как сосредоточенно нахмурились ее брови, как слегка дрожали ее пальцы, когда она возилась с инструментами. Это было странно притягательное зрелище, от которого он обнаружил, что не в силах отвести взгляд.