Но прежде чем заснуть, он успел записать в блокнот: "Гостиница без интернета. Писатель без вдохновения. Люди с большими сердцами. Вот и начало рассказа".
Заметки из личного дневника:
Гостиница «Ласточка»
Здание – уникальный объект архитектуры. Облупившаяся штукатурка и вывеска без буквы "и" создают ощущение, что гостиница сама пережила не только перестройку, но и революцию. Внутри – исторический квест: полы скрипят так, что кажется, будто под ними прячется оркестр. Телевизор – как из детства, но показывает только снег. Интернет? "А зачем вам Интернет?" – спросила администратор, как будто я собирался нарушить священный покой их провинциального уюта.
Горячая вода по расписанию
Ощущение, что она подаётся в соответствии с фазами луны. Если пропустил утренний интервал, придётся ждать вечера. А пропустишь вечер – что ж, "отдыхай", как посоветовала администратор.
Пластиковые столы, искусственные цветы и караоке – три кита, на которых держится местная гастрономическая культура. Караоке, кстати, здесь официально признано "национальным достоянием". Особенно исполнение Зинаиды Петровны. Если бы проводился чемпионат мира по драматичному пению, она бы взяла золото.Главный бухгалтер, профессиональная певица-каратист (по моим ушам), а ещё – мастер остроумия. Правда, анекдот про ёжика на границе так и остался для меня загадкой. Возможно, его смысл был унесён внезапным отключением света.
Семён Иваныч
Культурный центр Глуховска и ходячий рекламный агент местной наливки. Предложил написать про их клуб и "таланты". Думаю, под "талантами" он имел в виду Зинаиду Петровну и её анекдоты. Или караоке. Или наливку. Скорее всего, всё сразу.
В комнате было тепло, но по-настоящему согревали мысли о людях, которых я встретил. В этих простых, шумных, иногда немного сумасшедших жителях было что-то настоящее. Записал в блокнот: “Гостиница без интернета. Писатель без вдохновения. Люди с большими сердцами. Вот и начало рассказа”. И уснул под аккомпанемент батареи, которая явно тоже умела петь караоке.
Глава 4. Знакомство с Глуховском
Утро в Глуховске начиналось неспешно, словно само время здесь текло медленнее. Григорий шагал по центральной улице городка, окружённой небольшими деревянными домами с ярко раскрашенными ставнями. Где-то из окна доносился запах свежеиспечённого хлеба, а вдалеке слышался гул трактора.
У самого крыльца местного продуктового магазина стоял импровизированный столик с весами, за которыми восседала Мария Петровна. Она была статной женщиной с острым взглядом, пронзающим каждого прохожего. На её голове красовался клетчатый платок, который, по мнению Григория, вполне мог быть семейной реликвией.
– О, новый человек! – радостно воскликнула Мария Петровна, заметив Григория. – Ты, случаем, не тот писатель, о котором Егор по всему селу разболтал?
– Возможно, – осторожно ответил Григорий. – Зависит от того, что он вам рассказал.
– Да он сказал, что ты смешнее Петросяна! – Мария Петровна рассмеялась, хлопнув себя по колену. – Ну, заходи, познакомимся. У нас тут скучать не дают.
Она встала, и, казалось, весь её образ пропитался энергией: от лёгкой небрежности в движениях до звонкого смеха. Мария Петровна быстро организовала его знакомство с местными.
– Вот, например, Василий Степанович, наш шеф-повар, – указала она на невысокого мужчину с круглым лицом, из-под которого выглядывал мятый фартук. Василий как раз выкатывал тележку с коробками, на которых большими буквами было написано: "Курица, фермерская, свежая".
– Не слушай Марь Ивановну, она преувеличивает, – махнул рукой Василий, подавая Григорию руку. – Писатель? Значит, не руками работаешь. Ну, ничего, у нас тут все найдут себе занятие!