– Никак, говорил намёками, как будто боялся, что его услышат. Сказал, чтобы сидел дома и ждал.

– Ждал чего?

– Неизвестно. Поэтому я решил, что ждать нечего, нужно бежать из города, пока не поздно! Вот ещё что…

Эдуард раскрыл спортивную сумку и показал женщинам её содержимое.

– Откуда столько денег?! – одновременно воскликнули они. – Ой, и золото!

– Мы обнаружили тайник. Я опасаюсь, как бы под общий беспредел Искандеров не захотел с нами расправиться, чтобы завладеть деньгами. О находке знаем только мы с ним. Поэтому я не хочу, чтобы вы оставались дома. И потом, лучше один раз всем вместе пройти несколько кварталов – это не так далеко, чем мне одному идти, потом возвращаться за вами. Служебная «Волга» у дома сразу привлечёт внимание.

– А почему в Краснодар, а не к тёте Сури в Сумгаит?

– Вы что, не понимаете, что всё – конец? Русские бегут. Аэропорты и вокзалы забиты народом, но билеты, говорят, ещё продают. Вчера штурмовали Сальянские казармы, подожгли дома военных, чтобы захватить склады с оружием. И атаковали, наверное, даже с нашим оружием. С чего вдруг втихаря, без документов вывезли его из нашего отделения? Всё, конец армянскому Баку! Понятно? Ка-нэц, всему ка-нэц! – эмоционально воскликнул Эдуард, отчего проявился армянский акцент.

Женщины больше не возражали, понимая, что он не собирается менять своего решения, домой они никогда не вернутся и кошмарное бегство в чёрную бакинскую ночь продолжится. Но как долго ещё бежать?!

– Не прощаемся и не обнимаемся, – остыв, нарочито грубо сказал мужчина.

Он взял себя в руки и теперь старался быть уверенным и даже жёстким, чтобы не дать семье запаниковать.

– И-идите, – голос его всё-таки дрогнул.

Эдуард неотрывно смотрел им вслед, пока они благополучно не достигли кирпичного дома в конце улицы. За ним была игровая площадка, где, думал Овсепян, его семья сможет укрыться в детском домике, не рискуя быть замеченной с дороги. Ещё раз оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что никого на улице нет, Эдуард выскользнул из тени дерева и быстро пересёк проезжую часть. Ещё десять шагов – и он нырнул в тёмный переулок.

– Стой! Кто идёт?

– Стой, стрелять буду!

Эдуарда ослепил яркий свет мощных фар. Узкий проход, в конце которого он спрятал оперативную «Волгу», перегородил «ГАЗ-64». Лейтенант с эмблемами танкиста в красных петлицах держал Эдуарда на прицеле «калашникова». Щелчок! Ещё один! Это из-за грузовика вышли два сержанта и, сняв с предохранителей, вскинули свои автоматы.

– Не шали, у нас боевые!

– Пистолет, чурка, медленно кладёшь на землю, и три шага назад с поднятыми руками! Потом ложишься лицом на землю, раздвигаешь ноги-руки – и начинаем разговаривать. Всё, чурбан, понял?

«Слава богу, русские!» – Эдуард почти счастливым лёг на пыльный асфальт, точно выполнив все инструкции лейтенанта.

– Кто такой?

– Ребята, я майор милиции Эдуард Овсепян, заместитель начальника двадцать первого отделения милиции, удостоверение в заднем кармане брюк!

– Курдюков, оружие оставь, подойди и обыщи его!

Сержант, передав автомат офицеру, со словами «Ну-ну, не бзди – живой пока!» подошёл к лежавшему Овсепяну.

– Товарищ лейтенант, вот его удостоверение, паспорт и документы на оружие!

– Так, посмотрим, что за ара к нам тут залетела. Действительно, товарищ Овсепян, и номер на «макаре» совпадает! Пока лежать, не двигаться! Курдюков, отойди от него и возьми свой автомат! Держать его на прицеле! Так, Овсепян, медленно с поднятыми руками переворачиваемся на спину! Поворачиваемся аккуратно, как в русских сказках, – к лесу задом, к нам передом, понял? И смотри, не отдави себе ничего!