Чем дольше это продолжалось, тем сложнее становилось номеру 969, он не мог прийти в согласие со своим собственным «Я». Разумная часть требовала ответов, увлекала погрузиться с головой в предложенную возможность открыть для себя мир, узнать о вещах за пределами руин и охоты. Подсознание прорывалось, напоминая о цели, усиливая жажду рвать и крушить, это желание накатывало волнами тремора не ощутимыми на физическом уровне. Ментальный зуд, словно лихорадка пронизывал насквозь. Разумная контролируемая часть отзывалось на лихорадку осознанием того, что если завершить охоту и устранить цель, то все возможности мигом пропадут вместе с новоприобретенными чувствами и эмоциями. Сознательное так же не забывало напоминать об опасности такого решения, ведь люди за спиной Готфрида все еще направляли оружие в сторону робота, готовые выстрелить в случае, если тот решит напасть. Было слишком много противоречий, однако номер 969 отметил, что это приятно.

Так и не решившись напасть или ответить, робот неуверенно попятился назад. Ментальная лихорадка немного отступала по мере отдаления человека. Так и не разобравшись в своих намерениях, номер 969 поспешил развернуться и убежать подальше от неразрешимой ситуации. Готфрид еще какое-то время сидел на том же самом месте, наблюдая за отдаляющейся фигурой. Затем он шмыгнул носом и вспомнив об уровне загрязнения атмосферы, надел на свое лицо респиратор.

– Вы понимаете, что это было рискованно? – спросил один из солдат, складывая оружие.

– Если есть шанс спасти еще хотя бы одного, то риск оправдан, – заключил Готфрид, встав в полный рост и отряхнув свою накидку от налипшей на нее пыли.

– Вы же не собираетесь его ждать? Чем дольше мы здесь, тем выше шанс, что нас настигнет облако песчаной лихорадки, – оповестил солдат. Готфрид перевел взгляд на алый горизонт за которым уже скрылся необычный робот, после чего тяжело вздохнул.

– Нет. Мы покинем это место, как только найдем Альфреда, – твердо произнес Готфрид. – Но я буду надеяться, что он вернется до этого момента.

Вернувшись на базу, номер 969 осторожно пробрался в главный коридор, где обычно проводил большую часть времени. Он старался не издавать лишних звуков, чтобы не привлекать внимание, впервые он вернулся с охоты без трофея, но не это волновало его нутро. В голове поселилось чувство, похожее на тревогу, цель была совсем близко на расстоянии нескольких шагов, человек, решивший заговорить с ним, спокойно сидел и разговаривал, не понимая того, что на самом деле налаживал контакт со своим палачом. Он отличался от других людей, только он проявил к роботу подобный интерес, другие на его фоне становились совершенно безликими, а охотничье чутье заставляло робота испытывать тягу к уничтожению этого странного существа. Мысли о том, как сильно было желание вцепиться в его шею, вызывали у номера 969 приступы ментальной лихорадки, но не настолько сильной, как это было в тот момент, когда они находились в паре шагов друг от друга. В пустом коридоре убежища не было и намека на присутствие фигуры в серебристой накидке. Контролируемая лихорадка больше не имела форму тряски и мандража, она превратилась во что-то тягучее похожее на смолу, медленно растекающуюся по синтетическим нейронам, скрывающейся за завесой воспоминаний. Невыполненная задача повисла где-то в глубине его подсознания, напоминая о себе тихим шумом в голове. Этот шум никуда не вел, он не показывал роботу незримую нить до цели, но мог напомнить о том, к кому именно этот шум стремился и каким громким было требование разорвать тело жертвы. Но воспоминания об этом не вызывали тех же эмоций и он осознал, что хотел бы испытать это снова.