– А ты уверен, что он сможет выследить человека? – поинтересовался пьяный мужчина. – Разве он не ориентировался на сигналы других роботов? Может, стоило дать более подробные указания?

– Сможет! Клянусь Судьей, сможет! Если бы я мог не спать сутками и бегать с его скоростью, я бы лично выследил и придушил бы этого ублюдка. Уж с поиском одного человека на небольшой территории моя игрушка справится! – проговаривал мужчина, разрывая фотографию на мелкие кусочки.

Выбежав из главной комнаты, номер 969 немного сбавил темп и замедлился, перейдя с молниеносного животного бега на более спокойный шаг, намного более напоминающий человеческий. После того, как ему был отдан приказ, он испытал уже привычное желание исполнить его, но что-то в тот раз было иначе. Ощущение жажды не было таким же нестерпимым, оно больше не пронизывало его сознание, подобно сотни острых лезвий. Оно, словно зависло где-то в глубине его мозга, все еще давая знать о своем присутствии при помощи непрекращающегося шума, но не стремилось вырваться на передний план, все было намного более спокойным и робот не испытывал трудностей с концентрацией внимания или анализом чего-то конкретного. Перед глазами отсутствовала пелена, ему показалось, словно многие вещи вокруг, он созерцал впервые, будто проснувшись от долгого сна, он мельком оглядывал предметы, которые проносились мимо его бегущего тела, составляя у себя в голове примерную картину окружения. Направляясь к выходу, он мельком обратил внимание на комнату, рядом с тем самым местом, где стоял в моменты ожидания нового приказа. Дверь в комнату была слегка приоткрыта, совсем немного, но этого расстояния хватило, чтобы номер 969 смог разглядеть край кровати, на котором, вжавшись в давно испорченное постельное белье, лежала до ужаса исхудавшая женщина, с лица которой бесконечным потоком падали крупные слезы, моментально поглощаемые тканью. Это мимолетное зрелище заставило что-то встрепенуться в сознании робота, он уже видел подобную картину раньше, но в этот раз он нашел это удручающе тяжелым. В голове сразу вспомнилось выражение лица недавно казненного собрата с изумрудными глазами, как его взгляд был направлен в бескрайнюю пустоту, и как по его щеке прокатилась такая же прозрачная слеза. Каким-то образом, номер 969 связал два этих образа между собой и вид неугомонно плачущей женщины вызвал у него в сознании похожие чувства. Незримое родство с номером 452, заклейменное цифрами, выбитыми на радужной оболочке глаз, заставляло робота проецировать его образ на себя. А слезы, градом катившиеся из уставших покрасневших женских глаз, связывались со слезой, выпавшей из мертвого сверкающего изумрудного ока, продлевая эту запутанную цепочку. Он не мог дать определение этому чувству. Может, если бы в тот раз, номер 452 не проронил эту каплю скорби и отчаяния в последнее мгновение своего существования, номер 969 никогда бы и не испытал ничего подобного. Но что бы это ни было, ему это не нравилось. Это не поддавалось логическому осмыслению или анализу, что делало ситуацию еще сложнее. В любом случае, робот решил не останавливаться и продолжить выполнение приказа.

Выбравшись наружу, номер 969 замешкался. Раньше, он ощущал незримую нить, которая вела и направляла его в поисках цели. В тот раз все было несколько иначе. Тихий шум внутри сознания подсказывал, что нужно искать, исполнить приказ, но никаких подсказок со стороны этого внутреннего голоса не поступало. Поиски начались с того, что номер 969 изучил окрестности, оббежав их со скоростью, которую позволяли достичь его механические ноги. Он пробегал огромные расстояния, буквально сканируя своим взглядом пустынный пейзаж, окрашенный в алые тона. Мертвые, почерневшие стволы деревьев, безмолвно стояли на выжженной земле, отбрасывая ветвистые тени на покрытые пеплом камни. Небо, закрытое плотным слоем громоздких темных туч, нависало над безжизненной землей, сдавливая пространство на линии горизонта. На просторах этой пустоши, он не находил ничего интересного, что могло бы хоть как-то помочь поискам. Спустя какое-то время, непрерывное исследование местности превратилось для номера 969 в монотонное и скучное занятие. Не испытывая острой жажды охоты, его освободившийся разум начал формировать довольно занимательные мысли и концепты, основанные на личных наблюдениях и домыслах. Например, он добрался до попыток понять разницу между одушевленными и неодушевленными объектами. Разумеется, концепция души была ему незнакома, он размышлял об этом в значении живого и не живого. Наблюдая за статичными объектами по типу обломков или камней, он пришел к выводу, что они не склонны к изменением, если не применить на них какое либо воздействие. В то время как люди на базе и даже цели для охоты двигались, активно взаимодействовали между собой и окружающими их объектами, в какой-то степени меняли свое состояние, например, спали, а их поведение контролировалось ими самими. Эти простые наблюдения подсказывали роботу, что первую группу объектов стоило отнести к неодушевленным, в отличии от второй. Так же он отметил для себя, что один объект может переходить из одной группы в другую. Например, в начале охоты цель относится к одушевленному объекту, а после окончания задачи, после обезглавливания, к неодушевленному. В мыслях номера 969 снова возник образ отрезанной головы с изумрудно зелеными глазами. Этот факт тоже показался ему интересным. Раньше ему не приходилось визуализировать у себя в сознании какие-либо предметы, по крайней мере, он об этом просто не задумывался. А в тот момент, осознав, что он может вспомнить внешний вид уже не обозреваемого объекта, он пришел к выводу, что у него, как у существа есть такое свойство как память и воображение. Что-то маленькое промелькнуло перед глазами робота, это было крошечное зеленое пятнышко, оно исчезало так же мимолетно, как и появилось. Цвет этого пятна вновь напомнил номеру 969 о глазах, безмолвно смотрящих в пустоту. Он остановился и повернул голову в сторону, куда направилась маленькая изумрудная точка. По воздуху неспешно петлял и описывал круги крошечный организм в блестящей зеленоватой хитиновой оболочке. Это был жук, который выбрался из своего укрытия в поисках пищи. Раньше роботу не приходилось видеть насекомых, поэтому хаотичные движения крылатой жужжащей крошки словно гипнотизировали номер 969. Он наблюдал за движениями жука в воздухе, попутно пытаясь понять, что это за странный объект и откуда он появился. Он задавался вопросом, к какой группе объектов можно было отнести этот блестящий бочонок с крошечными полупрозрачными крыльями. Он не был похож ни на что из того, что роботу приходилось видеть прежде, поэтому его первой мыслью было, что это неоудушевленный объект, поскольку он знал, что даже некоторые неживые объекты могли иногда менять свое местоположение, например под действием воздушных потоков. Но жук выглядел так, будто сам решал куда ему направиться, это заставило робота задуматься о том, что возможно это могло бы быть что-то живое. Он, не отводя взгляда от загадочного зеленого насекомого, прошел несколько больших шагов в его сторону, надеясь рассмотреть объект своего интереса поближе, но как только он это сделал, жук быстро отреагировал и полетел в противоположную от робота сторону. Номер 969 последовал за ним. Шаг за шагом, он старался догнать отдаляющееся от него насекомое, пока то предпринимало попытки сбежать от назойливого преследователя. Выписывая в воздухе петли, которые должны были сбить наблюдателя с толку, но робот ни на секунду не отводил от жука взгляд, настолько его заинтересовал новый объект, после продолжительного времени скитания по пустоши. В нем проснулось неподдельное любопытство, заставляющее робота все дальше забредать в руины, в попытках рассмотреть насекомое. Несколько раз, он даже пытался поймать жука, хватая воздух своей трехпалой конечностью с острыми лезвиями. Однако их форма была настолько грубой и далекой от идеала, что даже в сжатом состоянии, расстояния между пальцами хватало для того, чтобы крылатая кроха без труда выбралась из захвата и продолжила свои замысловатые движения в воздухе. Спустя еще какое-то время, движения насекомого замедлились, в отличии от механического робота, он не мог слишком долго находиться в движении, это отнимало у его маленького тела много энергии. Жук неторопливо, по невидимой воздушной спирали опустился к земле и сел на обломок сухой ветки, облитый неизвестной липкой жидкостью. Номер 969 как можно аккуратнее опустился на четвереньки и подобно животному, опираясь на все свои конечности, подкрался поближе к насекомому. Наконец-то он смог разглядеть строение этого загадочного существа. Лучи света оставляли на хитиновом панцире жука разноцветные мерцающие блики, из-за чего казалось, что насекомое светилось и переливалось, каждый раз, когда оно поворачивался на месте, меняя положение своего тела относительно солнца. Тонкие и подвижные лапки, напоминающие трубки, наполненные жидкостью, походили на механические конечности, такие же, какими владел номер 969. Полупрозрачные крылышки скрылись под блестящими надкрыльниками, что значительно уменьшило размер и округлило туловище насекомого. Теперь оно казалось маленьким движущимся камнем, переминающимся с одной лапки на другую. Жук был заинтересован в субстанции, покрывающей поверхность ветки. Он с энтузиазмом анализировал свою находку, оценивая ее пищевые свойства. Видимо, решив, что жидкость вполне съедобна, насекомое принялось жадно поглощать ее, соскребая липкие капли своими мощными ротовым аппаратом.