Успешно закончить войну на Востоке им помогли богатства, захваченные на землях, которые монголы считали Западом…

Разгромив под Анкарой непобедимого до той поры турецкого султана Баязида Молниеносного, великий эмир Тимур захватил в Малой Азии несметные сокровища. Для вывоза золота только из Брусы, османской столицы, понадобилось более двухсот верблюдов.

В целом же в качестве трофеев было реквизировано столько добра, что для его транспортировки не хватало вьючных животных, коих тоже начали отбирать у населения.

Добычу везли в Самарканд обозами и караванами, под надежной защитой бравых гулямов.

С одним из обозов великий эмир отправил свой гарем, а также внука Улугбека, непрерывно сопровождавшего деда в его походах на протяжении последних четырех лет.

Если в начале анатолийской кампании царевичу не исполнилось еще и шести, то сейчас это был не слишком крепкий физически, зато весьма подвижный, сообразительный и любознательный девятилетний мальчуган, не устававший задавать своим взрослым спутникам самые неожиданные вопросы.

Вместе с царственными особами в государевом обозе передвигался и мудрец Казы-заде ар-Руми, о котором образованные люди говорили, что своими познаниями в области небесной сферы тот не уступает титанам античности – Гиппарху и Птолемею.

Одни шептали, что мудрец служил главным астрологом у Баязида и якобы был захвачен в плен, после чего приведен к Тимуру.

Другие утверждали, будто ар-Руми, известный по всему Востоку ученый и просветитель, сам явился к Тимуру после взятия Брусы и предложил свои услуги, видя в “сотрясателе вселенной” покровителя наук, искусств и ремесел.

Так или иначе, все сходились в том, что великий эмир выказал публичное уважение к этому мудрецу и поручил ему быть во время похода наставником юного царевича.

Именно по этой причине Руми проводил рядом с Улугбеком так много времени, притом, что обоз двигался весьма медленно.

Собственно говоря, у Улугбека уже был придворный воспитатель – молодой шейх Ариф Азари, известный своей ученостью, талантливый поэт и сказитель, приходившийся племянником придворному “чтецу рассказов” (киссахане) Мауляне Абиду.

Шейх Ариф сопровождал своего воспитанника повсюду, но незадолго до описываемых событий был направлен в Самарканд по личному указанию великого эмира.

Место воспитателя при юном царевиче освободилось, и его занял ар-Руми.

Следует заметить, что если Азари заложил основы познаний Улугбека в гуманитарной сфере, обучил его языкам, правилам стихосложения и игре на музыкальных инструментах,

то именно турецкий ученый привил мальчику интерес к естественным наукам.

К тому моменту, когда путники достигли шумного торгового города Султании, повалил густой снег, сделавший непроходимыми горные перевалы.

Здесь, в Султании, решено было остановиться на зиму.

Каждый день Казы-заде проводил уроки с внуком великого эмира.

– А ведь Султания – не чужой мне город, – сообщил однажды Улугбек учителю. – Я здесь родился в угруке – царском обозе, и тоже на пути в Самарканд.

– Это означает, мой принц, что сама судьба определила для вас путь, – ответил мудрец. – Дело в том, что к северу от этих мест, в Восточном Азербайджане, у озера Урмия, лежит город Марага, в окрестностях которого еще совсем недавно, каких-нибудь шесть-восемь десятков лет назад, существовала самая великая обсерватория, созданная когда-либо людьми.

– Обсерватория? – переспросил Улугбек. – Что это такое?

– Это здание особой постройки, из которого при помощи специальных приборов ведут наблюдение за светилами и планетами.

– А, знаю! – воскликнул мальчик. – Звезды предсказывают нашу судьбу. Дед всегда советуется с астрологами, которые называют его Сахибкиран – обладатель счастливого расположения звезд. Но у наших придворных астрологов нет никакого особого здания для наблюдений. Когда нужно составить гороскоп, они попросту поднимаются на крышу дворца.