– Запомни номер.

Лиа́на заметила тянувшуюся вдоль стола голограмму номера из десятка цифр, и, запомнив комбинацию, опустилась за стол. Рядом с ней на скамью опустился высокий, сконфуженный «ла́са» с бегающим взглядом, напротив – особь женского пола с выстриженными по бокам золотистыми волосами, отметинами на висках и за ушами, а рядом с ней – внешне похожая на неё, только более живая «ла́са» с пышной золотистой, зачёсанной назад шевелюрой.

Из специального углубления на поверхность стола поднялась еда. Блюдо выглядело не аппетитно. Сидевшую напротив златовласую особь это не волновало.

– Лучше ешь, – приглушённо обратился к Лиа́не, не сводя взгляда с тарелки, долговязый. – Они всё фиксируют, – повёл он пальцем в сторону.

Она взглянула в том направлении и заметила, как седовласые, отчего-то казавшиеся ей до этого момента однотипными, делают пометки в электронных планшетах. Взявшись за край столового прибора, захватывающего еду голографическим лучом прямо с тарелки, она отправила порцию себе в рот. Вкус еды был отвратительно пресным. Медленно жуя, Лиа́на старалась не показывать отвращения, но эмоции всё равно её выдавали.

– Успокойся, – буркнула ей с набитым ртом пышноволосая «ла́са», и Лиа́на, приглушив эмоции, проглотила кусок, делая вид, что жуёт.

Вовремя, потому что «смотрительница» уловила проявление эмоций у особи за соседним столом, в зал ворвались «исправители» и грубо стащили беднягу со скамьи. Златовласая хмыкнула на манер: «Я же говорила».

Приём пищи был окончен, и их погнали обратно, разводя по комнатам. Как только Лиа́на вошла в свою и дверь за ней затворилась, она громко выругалась, выпуская накопленное напряжение. Под потолком замигала красная лампочка, раздался ультразвук, причиняющий боль. Закрывая уши руками, она легла на кровать, поджала под себя ноги и жалобно взвыла.

Позднее она смогла оценить расписание исправительного центра. Водные процедуры начинались рано. Даже ради самых важных дел Лиа́на не вставала с рассветом, поэтому воде не удавалось её взбодрить. После процедур начинался завтрак. За ним прогулка и время отдыха в камере, являвшейся теперь её комнатой. Отдохнув, они всей толпой шли на обед, прогулку и снова на ужин. Лиа́на заметила, как некоторых особей забирают с приёма пищи или с прогулок. Стоило «исправителям» появиться поблизости, «ла́са» источали страх, который она чувствовала кожей. Странно, но среди всех особей за всё это время она ни разу не увидела Аме́лу и О́ктиуса.

На второй прогулке ей всё же удалось поговорить с долговязым, пока «смотрительницы» сбились в кучку, обсуждая какие-то сбои системы. Двор для прогулок был большим, и ей вначале пришлось отыскать его, спрятавшегося в кустах среди крупных цветов с приторным запахом.

– Мы сидим за одним столом, – напугала она его напористостью. – Я – Лиа́на.

– Ясно, – непроизвольно дёрнулся он. – Нам опасно говорить, – привстал он, собираясь уйти.

Лиа́на схватила его за плечо и силой усадила обратно: лицо у него побледнело, желтоватое свечение кожи угасло. Она оглянулась, надеясь, что его страх никто не почувствует.

– Слушай, – приглушённо сказала она. – Я здесь по ошибке.

– Мы все здесь по ошибке, – пожал он плечами. – Не бей меня, – опустил он глаза.

Лиа́на растерялась: она об этом даже не думала.

– Как тебя зовут?

– Ла́рс.

– Я не причиню тебе вреда. Просто скажи, как выбраться.

Он поднял на неё болезненный взгляд.

– Один путь – ис… правление.

– Никогда, – прорычала она.

– Нехорошо, – повесил он нос. – Будут пытать разум. Не получится – начнут издеваться над телом.

– Ла́рс дело говорит, – выбралась из кустов подслушивавшая за ними златовласая. – Моя сестричка недавно прошла через второй этап. Остаётся надеяться, что у неё сохранилась хоть капля разума, – сплюнула она на землю.