Лиа́на пребывала в смятении, стараясь это скрыть. Бегло разглядывая особь, она отметила, каким крепким и сильным выглядит её тело. Особь криво ей улыбнулась.

– Нравится тело? – ехидно спросила она. – Когда-то я ежегодно демонстрировала свою силу. На Се́ллтриксе есть обычай…

–… поднимать первозданный камень, – закончила за неё Лиа́на.

– Знаешь обычаи? – прищурилась особь.

Из-за кустов внезапно показалась седая голова «смотрительницы», и златовласая закатила глаза. Её и Ла́рса принудительно отправили в комнаты, а Лиа́ну – повели на другой этаж.

Нижние ярусы находились глубоко под землёй, поэтому к ним они добирались на лифте. Этаж, на котором они вышли, являлся просторным залом, где по краям и центру были установлены тонкие кресла из сеточного материала. «Смотрительница» подтолкнула её вперёд, не пересекая черты зала. Лиа́на прошла по металлическому полу, издававшему звенящие звуки. Вместе со звуком её шагов под потолком высекались золотые искры. Когда она приблизилась к центральному кругу кресел, у неё над головой на тёмном фоне отчётливо вспыхнул золотой проблеск.

– Можешь идти! – зазвучал из темноты бархатистый голос, обращённый к «смотрительнице».

Следом за голосом в слабо освещённой части зала показался «ла́са» при встрече прикосновением лишивший её сознания. На нём был костюм свободного кроя, подпоясанный поясом медного цвета. Неторопливо пересекая зал, он направлялся к ней, и на неё накатывала паника.

– Отсюда не сбежать! – прогремел он, звуком своего голоса причиняя ей осязаемую, физическую боль. – Мы не успели познакомиться, – сбавил он обороты. Лиа́на переводила дыхание. – У́р – главный «исправитель» Зена́ра, – коснулся он ладонью груди.

Он уже не проявлял агрессии, и ей стало немного спокойнее, но она всё ещё чувствовала распространявшееся по телу жжение, особенно сильно накатывавшее в области головы.

– У планеты вы узнавали? Ей это нужно? – выдавила Лиа́на, мысленно готовясь к атаке.

– Планета создала нас и наделила свободной волей, – спокойно ответил ей У́р.

– Двойные стандарты, – выплюнула Лиа́на. – Заставляете выбирать бесчувственность, запрещаете заходить в лаву, прыгать, – ощутила она горечь во рту.

– Достаточно измышлений, – указал он рукой на одно из кресел. – Садись. Посмотрим на твоё отклонение.

Она не хотела садиться и по своей воле не стала бы этого делать. У́р схватил её за руку, грубо усадив на кресло: световые лучи опоясали её тело, не давая пошевелиться. В центре зала под потолком вспыхнуло золотом, и на нём проявились образы из её детства, и отчего-то лицо О́ктиуса. Она сопротивлялась.

– Изображение отрывочно. Ты противишься, – схватил У́р её за лицо.

Лиа́на смотрела в его вспыхивавшие огненными искрами глаза, красивые, как прикосновение планеты, и не могла поверить в жестокость их обладателя. На создаваемом воспоминаниями полотне проигрывалась её встреча с отцом, потеря сознания, и как У́р уносил её через портал. Он выглядел сильным, его лицо было широким, скулы – массивными. Она залюбовалась бы им, если бы не его зловредная натура.

– Это я уже видел, – усилил он хватку.

В воздухе возникли кадры прыжков Зара́йи и Лиа́ны. Она и забыла, что из-под ног во время прыжка высекаются искры.

Лиа́на чувствовала себя усталой, глаза у неё произвольно слипались, картинка сбоила, и «исправителю» пришлось прекратить просмотр.

– Вседозволенность, – констатировал он. – Не удивительно, – приподнял он ей подбородок, всматриваясь в лицо. – Я найду подходящее место в твоей памяти и изменю её. Ты станешь послушной.

«Смотрительницы» окружили Лиа́ну, взяли её под руки и повели к лифту. Она обернулась, чтобы взглянуть на своего мучителя, но он уже скрылся в тени зала.