Она не терпит искусственного,

От напускного суровее.

Ты в себе сбереги ее,

Не променяй на фальшь бренную.

Она взамен сбережёт твою

Навеки жизнь драгоценную.

Глава 14

Верина беременность протекала тяжело, усугубляли ее раны, нанесенные Сашиным острым равнодушием. И заколачивал крышку гроба для ее души раздражающий молоток нравоучений матери.

Мать настойчиво звала Веру назад, грозясь приехать и увезти дочь силой. Вера и сама хотела уехать. В тот злополучный день Вера решила поставить Саше ультиматум, будто мало ему выпало бед.

Только Саша вошёл, как Вера вскочила на ноги и, пока мужество не покинуло ее слабое тело, быстро затараторила:

— Саша, я чувствую себя ужасно и боюсь потерять нашего ребёнка. Мне нужно к маме. Ты же не можешь этого не понимать...

Вера задохнулась от своей пламенной речи и подняла глаза на Сашу. Она испуганно ахнула и машинально сделала шаг назад. Вера не узнала мужа.

Потом Вера, конечно, пригляделась и поняла, что это вовсе не чужой мужчина, а ее Саша. Просто какой-то другой, не такой, как всегда. Впрочем, Саша так часто менял свои маски, что Вера всерьёз иногда думала, что он и впрямь их носит, такие тоненькие, из человеческой кожи. Ну не может человек первую половину дня быть одним, а потом смотреть, говорить и даже выглядеть совершенно по-иному. У Вериной мамы тоже случались перепады настроения по сто раз на дню, но она всегда оставалась Вериной мамой. В Сашу же будто вселялся кто-то другой, он иногда как будто не принадлежал себе.

— Мы не можем уехать в ближайшее время. Арсений погиб, — произнёс Саша чьим-то чужим голосом. Этот голос был хриплым, уставшим, проклинающим Веру и весь людской род.

Вера не сразу поняла значение слов мужа. Она глупо на него посмотрела, ничего не ответив. Потом до неё начало доходить.

— Что ты сказал? — Вера тяжело опустилась на кровать.

— Ты плохо слышишь? Мы никуда не поедем. Арсений погиб. — Теперь голос, говоривший в Сашином теле, был злым и угрожающим, так озвучивают злодеев в мультфильмах.

— Что значит погиб? — Вера была слишком ошарашена, услышав такую страшную фразу про Арсения, своего любимого друга (возможно, единственного друга в Вериной жизни), чтобы замолчать и перестать выводить Сашу из себя, как тот того желал.

— Перестань притворяться недоразвитой. Хватило Вадика, Юльки и старухи, чтоб это начинала ещё и ты.

— Я просто хочу понять, как так получилось.

— Я тоже хотел бы понять, как так получилось. И вообще много чего хотел бы понять. Например, почему до тебя не доходит, что я не хотел бы это обсуждать сейчас. Его волной ударило о камень. Достаточно?

— А Юля, Вадим... им так тяжело, наверное. Нужно как-то утешить их...

— Вперёд и с песней, если тебе это надо. Лично я послал их всех к черту, и Вадика в первую очередь.

Вера посмотрела на Сашу круглыми испуганными глазами. Он выдержал ее взгляд, но в последний момент в его бледном мраморном лице что-то дрогнуло, словно по скульптуре пошла трещина. Он страдает, поняла Вера.

— Давай я обниму тебя, дорогой. — Вера встала и протянула мужу руки.

— Потом. — Саша мягко, почти ласково их одернул. — Прости меня, пожалуйста. Мне нужно побыть одному немного. А потом приходи и обними меня. Я… прости.

Вера бесшумно удалилась. Дом был пугающе тих, Вериным негромким шагам вторило оглушительное эхо.

Крутая лестница виделась теперь Вере в искаженном страшном виде. Она держалась обеими руками за перила, боясь, что упадёт и разобьётся насмерть.

Аккуратно спустившись, Вера бросилась бежать бегом из дома, эхо ее шагов начало казаться ей голосами мертвых, что шептали невпопад.