– Мы и не воевали, просто не общались.

– Это все лирика, рассказывай, как у вас дела?

– Вроде неплохо, во всяком случае мы оба стараемся восполнить пробелы, – отвечаю я, глядя в окно.

Светит яркое солнце, но тепла его совсем не чувствую. Слегка поежившись, набрасываю на плечи пальто.

– Я недавно сходила на день рождения племянников. Было здорово.

– Клаудия, наверное, счастлива.

– Не то слово.

– Она звонила мне на прошлой неделе.

– Мама? – спрашиваю я, испытывая неприятное чувство тревоги.

– Я тоже удивилась. Сначала даже испугалась, думала, может, что-то у тебя стряслось, но она быстро меня успокоила.

– Что она хотела?

– Вот так прям сразу в лоб? Не хочешь послушать про ее пожелания о том, как мне было бы лучше жить и как я впустую трачу свою жизнь?

– Джесс, мне очень жаль. Она иногда бывает невыносима, – мямлю я, пытаясь подобрать нужные слова, но их нет. У этой выходки нет оправдания. – Я с ней поговорю…

– Знаешь, сначала я разозлилась, даже прокручивала в голове парочку колких ответов, но вовремя поняла, что она звонила ведь явно не ради ценных советов мне, – играя трубочкой, хмыкает Джесс. – Она попросила достать на премьеру один дополнительный билет для тебя.

– В смысле, дополнительный билет?

– Для Ника. Твоя мама хочет, чтобы он непременно составил тебе пару, – улыбаясь, сообщает мне Джесс. – Полагаю, это должен быть сюрприз, поэтому не выдавай меня, пожалуйста.

От бессильного возмущения я закатываю глаза, испуская странный мучительный стон.

Я выхожу из вагона метро на станции «Юнион-сквер», чтобы пересесть на зеленую ветку и продолжить свой путь домой, но, едва оказавшись на перроне, будто попадаю на импровизационное выступление. Высокая темнокожая женщина с роскошной копной волос и пышными формами, ритмично покачивая бедрами, заводит уставшую после рабочего дня толпу, приглашая присоединиться к ней и прожить известный хит Уитни Хьюстон «Я хочу танцевать с кем-то»[3]. В ней столько энергии и страсти, что я вижу, как люди замедляют шаг, образуя вокруг нее живое кольцо, частью которого неожиданно для себя становлюсь и я.

«О, я хочу танцевать с кем-то. Я хочу ощутить чей-то жар», – поет она с призывом, не обращаясь ни к кому конкретно, но при этом, очевидно, рассчитывая на поддержку собравшихся. Молодой парень снимает и бросает свою куртку к стене и тут же присоединяется к ней. Они вместе танцуют и поют в один микрофон, а толпа зевак начинает хлопать в такт. Я охотно присоединяюсь к ним, мне нравится хотя бы на мгновение отвлечься от своих тягостных дум и просто насладиться красивой песней и ярким зажигательным исполнением.

«Мне нужен мужчина, который решится на любовь, что, сильно пылая, не будет заканчиваться», – пою я одними губами, когда кто-то хватает меня за талию, с силой притягивая к себе.

От этого прикосновения я вздрагиваю, пытаюсь обернуться, но незнакомец бьет меня по плечу, зарабатывая себе дополнительное время. Я едва не падаю на женщину, что стоит передо мной. Резко оборачиваюсь, замечая высокую черную фигуру, пробирающуюся сквозь толпу зевак. У меня перехватывает дыхание, будто окружающая меня реальность перестает существовать. Нет звуков проезжающего вагона метро, ни музыки, ни ритмичных хлопков, только гулкий стук сердца в груди.

Тух-тух-тух.

Меня трясет, я будто снова оказываюсь на пороге своей квартиры, в тот самый момент, когда он меня резко притягивает к себе, так сильно, что я чувствую каждый позвоночник, каждое ребро.

Звуки внешнего мира обрушиваются на меня так же внезапно, как и исчезли несколько секунд назад.

Я снова начинаю дышать. Глаза тут же выхватывают в толпе фигуру в черном пальто. Он стоит на ступенях и, хотя на глаза у него натянута кепка, я точно знаю, что он смотрит на меня. Меня пробирает мороз, но, откинув страх в сторону, я начинаю распихивать людей локтями.