«Что это за дискотека такая!?» – подумал про себя Верьмеев, но все-таки несколько раз топнул. Вдруг земля под ним зашевелилась, снизу он услышал короткий звук, так говорит болото, когда туда падает что-то массивное.

– Подарок принят. Ну, пошли. Вперед!

Мужик махнул рукой, и Верьмеев пошел. Метров пятьдесят была протоптанная земля, а затем вдруг начались рельсы, притом накатанные. Даже при самом плохом освещении было видно, что они блестели. Верьмеев остановился и резко повернулся:

– Это сюда состав приходит?

Но вместо ответа мужик махнул рукой – мол, продолжай движение. Шли до башни. Там уже виднелась небольшая дверь, как раз впору для тех, у кого рост метр пятьдесят. Верьмееву пришлось наклониться. Дверь вела в подземный ход, длиной метров пятнадцать, не меньше. Ему показали, что идти надо первому – и даже подтолкнули палкой в спину. «Никакой дисциплины, – подумал Верьмеев. – Поставили б меня на охрану, я б им показал, как надо».

Но тут, видимо, знали, как надо. Верьмееву идти было неудобно, и двигался он медленно, но вдруг палка его сильно толкнула в спину – он чуть ли не «рыбкой» вылетел вперед и снова упал на землю. Прямо в какую-то груду вонючих вещей. Майор быстро встал и осмотрелся, услышал за спиной звук, как будто кто-то двигает камни – так оно и было. Прохода за его спиной уже не было, и непонятно, где он вообще был. Вокруг – большая каменная башня, только без крыши, диаметром метров двадцать, а высота стен не меньше пятидесяти. Сверху такое же серое суровое небо. И где-то наверху летали вороны, но почему-то никто из них не рисковал спуститься вниз.

Внизу вокруг были тряпки, в которые головой воткнулся оказались армейской одеждой. Верьмеев достал из кучи первый попавшийся бушлат и осмотрел его. На нем была нашивка с фамилией одного из его подчиненных. Внимательно осмотрев, майор не заметил следов крови, ничего не было порвано.

– Кретин! Вещи складывает не по Уставу! Попадись мне, буду тебя учить не разбрасываться…

А разбросано вещей было много. Где-то час Верьмеев провел возле кучи, нашел полный комплект всех бушлатов, формы и даже нижнего белья всего личного состава, кроме Пагаева, Перлова и завхоза. Все аккуратно снято, но брошено в кучу… Верьмеев достал фонарик, посветил вокруг. Хоть под ногами земля, но следов не было. И что тут произошло, было совсем непонятно.

Часы между тем показывали 14:00, как раз обеденное время. Верьмеев покричал с требованием, чтобы ему объяснили его статус, кто он: задержанный, обвиняемый, военнопленный… Потом кричал, чтобы ему принесли поесть. Но ничего не изменилось. Слава Богу, с собой была фляга с водой, дня на три должно было хватить. Он достал из кармана шоколадный батончик, откусил половину, сделал несколько глотков из фляги и уселся прямо посередине.

Сидел недолго. Минут через боковым зрением он увидел, что где-то сверху началось движение. Кто именно двигался – непонятно: человек, животное, большая птица или машина.

– Эй, позовите командующего! – крикнул Верьмеев.

Сверху кто-то запустил стрелу. Верьмеев с трудом успел от нее увернуться. Стрела не воткнулась в землю, а прошла сквозь нее и исчезла. Пока Верьмеев соображал, как это может быть, полетели другие стрелы, справа, слева. Майор вертелся как уж на сковородке. Стрелы проходили сквозь землю, и в конце концов как-то стыдно стало вертеться. Русский офицер все-таки. Верьмеев встал и закричал:

– Че, смелый такой? Сверху палить. А на кулаках слабо? Давай, спускайся!

– А на кулаках, товарищ майор, у тебя нет никаких шансов. —

Верьмеев обернулся. Возле него стоял человек, такой же низкорослый, одетый как Верьмеев, но без оружия. Как он успел так быстро появиться, не понятно. Полеты стрел мгновенно прекратились. В качестве доказательства своих слов человек подошел к фонарику, который лежал на земле, и резким движением ноги подковырнул его, подбросил, как мяч, поймал и сжал его в кулаке так, что крепкий армейский фонарик мгновенно превратился в бесформенную фигуру.