Хотя… Верьмеев хоть и не был разведчиком, но заметил на металлической лестнице, которая вела в кабину, следы как минимум троих человек. Значит, в кабине было трое, а то и больше.

Время между тем подходило к обеду.

– Долго что-то они сегодня, – сказал Перлов, поглядывая на часы. – Обычно уже вывозят.

Постояли минут двадцать, как вдруг услышали из-за забора громкое карканье. Такое ощущение было, что птиц сто, но никто не летал.

– А это что?

– Бывает. Может, там у них гнездо какое побеспокоили.

Минут через пять карканье стихло, а еще через час открылись ворота и опять без постороннего усилия, сами по себе выкатились вагоны. Маневровый подцепил их. Весь личный состав выстроился перед поездом и совершил перекличку с именами и фамилиями. Ну, это понятно, находящиеся должны были убедиться, что все на месте. И только после того как последний поднял руку и сказал: «Расчет окончен», поезд двинулся. А еще через час начался очередной развод.

– Ну что, теперь отдыхаем до следующего двадцать первого числа, – сказал Перлов.

Но отдыха не получилось. На следующее утро все находившиеся на вышках во время доклада заявили, что наблюдали чрезвычайно большую активность воронов. Они не просто постоянно летали над лесом, некоторые садились на вышки прямо перед часовыми.

– Он мне в глаза смотрел. Страшно… – сказал один из солдат. – Как будто вот-вот клюнет.

Верьмеев прочитал, конечно, лекцию о том, что все они – потомки победителей, что их деды во время войны фашистов не боялись, не то что ворон, но напряжения это не сбавило. А еще через три дня Верьмеев услышал выстрелы с четвертой вышки. Пяти минут не прошло, как он сам, Перлов и еще двое солдат были внизу. Прямо под вышкой лежали два трупа воронов.

– Ты че, с ума сошел? – Верьмее мгновенно взлетел по лестнице наверх и схватил за шкирку солдатика.

– Он сам! Он первый начал! – лепетал тот.

– Десять суток ареста! – прошипел Верьмеев и стащил солдатика вниз.

Нет, конечно, убивать воронов не запрещает никакой Устав, это Верьмеев знал. Но стрельба в карауле – это из ряда вон выходящее. Именно за это он и планировал наказать солдатика. Тот был сразу же заперт в камере, оборудованной во втором корпусе в подвале. Однако во время вечернего развода к нему обратились:

– Несправедливо, товарищ майор. – сказал бурят по имени Илья. – Они реально всех достали, нервы не выдержали.

– Не выдержали нервы, пусть рапорт пишет, на медкомиссию отправим. А потом в дембель. Тут армия. Нервные не нужны.

Разговор продолжался еще несколько минут и закончился громким приказом майора: «Кругом. На развод шагом марш!»

Солдаты подчинились, но явно что-то задумали, Верьмеев это по глазам видел. И буквально через часа два выстрелы донеслись со всех вышек. Надо ли говорить, что возле каждой вышки были убитые вороны. Расчет солдат понятен, не будет же Верьмеев сажать всех под арест. А охранять кому? А раз всех не посадить, так первого нарушителя придется выпускать. Отчасти они были, конечно, правы, солдатика он выпустил, а всех остальных гонял на плацу целый день. Это даже не наказание было. Любому понятно, кукуха поехала у солдатиков от безделья.

– И так теперь будет каждый день, – заявил Верьмеев перед вечерним разводом. – Гонять буду всех. Понятно?

Этой же ночью разразилась буря, лес ходил буквально ходуном. В районе часа ночи Верьмеева разбудил дежурный.

– Товарищ майор, с внешнего периметра сигнал поступил. Проникновение.

Внешний периметр – это забор из колючей проволоки, который находился в километре. Забор не охранялся, хотя был под напряжением. По уму, конечно, нужно было и его охранять, но народу не было. Ограничивались тем, что каждый день Верьмеев обходил этот периметр с двумя солдатами и проверял, что никто не проник. А кто мог проникнуть? Два метра в сторону и болота. Там не то, что человек, даже мелкое животное, как кошка, не проскочит, засосет.