»

И он звонко чокнулся бокалами с женой.

…В этот вечер Ева, машинально слушая нетрезвые разглагольствования супруга, приняла одно очень важное решение – возможно, самое страшное и необычное в своей жизни, такое, на какое способна далеко не каждая женщина с ребенком. Поговорив с Ароном и довольно ясно представив себе перспективу их семьи, их страны на ближайшее время, девушка поняла, что у нее есть буквально пара дней, чтобы попробовать спасти их ребенка от печальной участи. Вариантов у малыша Давида было немного: либо остаться никому не нужным и не интересным сиротой, либо быть с родителями, но в нынешнем плачевном состоянии зародыша…

Глядя на задумчивые ночные волны моря, Ева внезапно вспомнила недавний, перед ее родами, разговор по телефону со своим научным руководителем Эхудом Шепиро, который тогда еще заставил ее разволноваться. Разговор шел о перспективах работы их исследовательского центра, и Ева хотела узнать у ученого, оставят ли за ней место после того, как она выйдет из послеродового отпуска, и на какой стадии сейчас находятся исследования. Девушка тогда еще записала себе памятку в смартфон:

«Эхуд говорит, что они за эти пару месяцев, пока я не хожу в лабораторию из-за беременности, вышли на новый этап „игры в богов“. Наш многоцелевой нанобиокомпьютер еще больше модернизировали, и теперь он не просто применяет молекулы ДНК для построения наночастиц с заданными свойствами, но и наоборот: эти наночастицы, в свою очередь, как биороботы, научились выстраивать нужные параметры ДНК. Строить живую человеческую материю. Фактически, заменять природные биологические молекулы. В том числе – и это самое важное – заменять больные клетки и молекулы на здоровые. Я считаю, если не ошибаюсь, что это грандиозный этап в построении искусственного человека. Прорыв в синтетической биологии, в изменении уже существующей структуры строения человека в нужном нам направлении. Эхуд сказал, что им для эксперимента нужны люди, которых практически безболезненно за несколько дней можно „технически изменить“. Нужны, причем, лучше всего не взрослые, с их болячками, а чистые, совсем крошечные, младенцы с их особыми биологическими свойствами, чтобы попробовать. Но, спрашивается, где их взять? Кто ж их положит на алтарь Науки?»

Перечитав эту свою запись, Ева даже похолодела где-то глубоко внутри себя. «А что если это тот самый шанс, чудом и вовремя подоспевший? Что если наша ДНК-наномашина поможет запустить рост, старение, деление клеток, молекул протеина хотя бы в младенческих организмах? Она „отремонтирует“ замершие клетки, немного для начала, но они „запустятся“, и как по цепной ядерной реакции обновят весь организм! Тогда наш Давид, а потом и тысячи других младенцев, родившихся в это проклятое мгновение, будут спасены? Но это ведь страшный риск! Вдруг что-то пойдет не так, и мой… наш Давид просто погибнет в неудачном эксперименте? С другой стороны, это сейчас единственный в мире шанс для него. Иначе всё так и останется. Вряд ли тот, кто остановил биологические часы человека, просто пошутил и вроде как притормозил, чтобы нас всех напугать. Скорее всего, это всерьез и надолго. Терять уже нечего, надо рисковать».

+++

Наутро после ресторанных посиделок, дождавшись, пока Арон уедет на работу в последний раз перед уходом в Армию, Ева первым делом долго и подробно поговорила с Эхудом Шепиро по телефону. Она выяснила главное: ученый готов немедленно принять ее с новорожденным сыном и будет Еве крайне благодарен, если она позволит ребенку помочь. Да, гарантий здесь дать нельзя. Однако нет и никакого другого пути.