– Под этой пылью… наверняка что-то осталось, – хрипловато прошептал он.

Он немного помолчал, а потом добавил, как бы самому себе:

– Даже если ничего и не осталось, я всё равно должен там побывать!

Арма ничего не ответила, лишь немного сбавила скорость.

Платформа посадки, по расчётам Армы, должна была быть относительно ровной. Для пущей безопасности она посадила корабль на огромную глыбу синего гранита. Забраться на него снизу было бы весьма затруднительно – и именно это стало одним из главных аргументов в пользу выбора этого места. По корпусу прошла лёгкая вибрация, словно сама планета под ними не желала, чтобы её снова тревожили.

Сморг стоял в шлюзе, тяжело дыша в шлеме, хотя скафандр исправно поддерживал давление и подачу кислорода. Его облачение было походным и очень удобным, одновременно обеспечивая надежную защиту и долговечность жизнеобеспечения.

– Открываю внешний люк, – сказала Арма. – Температура в норме. Атмосфера вполне пригодна для дыхания. Биосигнатуры не наблюдаются. Из известных форм жизни – пока только мхи, микрофлора и пыльцевые бактероиды.

– Что ж, довольно живенько для мертвой планеты, – буркнул Сморг.

Послышался вздох шлюза, затем скрежет и шум ветра. Он сделал над собой усилие и шагнул наружу.

Тормозные модули и экзоскелет скафандра мягко погасили силу удара при прыжке с глыбы. Вокруг поднялась пыль. Земля под ногами была твёрдой, но слегка пружинила. Что-то старое и, возможно, даже технологическое, лежало под этим слоем. Он наклонился, коснулся поверхности ладонью в перчатке – на пальцах остался серо-синий налёт, как пепел, только с металлическим блеском.

– Ты фиксируешь какую-то структуру под поверхностью? – спросил он, обращаясь к Арме.

– Сканеры показывают, что под тобой как минимум три объёмных уровня, под ними тоже что-то есть, но рассмотреть не могу – сигнал экранируется. Вход в верхний ярус скорее всего заблокирован или чем-то завален. Улавливаю локальное питание – вероятно, как минимум часть старой системы до сих пор активна.

– Возможно, это то, что мы ищем, – сказал Сморг. – Мне знаком рисунок на этих плитах.

– Каким это, интересно, образом? – поинтересовалась Арма тоном заботливой и внимательной мамы.

Он чуть помедлил, а потом с запинкой ответил:

– Фрагменты такого орнамента… были изображены в старых схемах. Я ведь рассматривал их тысячу раз, пока жил на орбитальной станции, и даже пытался разглядеть их на планете через телескопы.

Он сделал несколько шагов вперёд, медленно и осторожно, словно хотел, чтобы планета его заметила и узнала.

– Когда они были здесь в прошлый раз… Я ведь тогда остался на корабле, – сказал он негромко. – А теперь вот… пришёл сам.

Арма не ответила. Несколько секунд она анализировала поступающие сигналы, затем подала команду на шлюз технического отсека.

– Подключаю дроида сопровождения, – наконец послышался её голос, – Модель активна, все системы в норме. Он пойдёт с тобой, и благодаря этому я всегда буду рядом. Я просчитала, что в текущей обстановке это вариант будет намного эффективнее биодрона.

В боковом шлюзе показался один из боевых дроидов. Массивный, но довольно ловкий и надёжный – он напоминал современные модели вриинской военной поддержки. Под бдительным руководством Армы несколько таких образцов были переоборудованы под задачи автономного патруля для наземных разведок местности. Его чуткие сенсоры и датчики внимательно анализировали окружающее пространство, передавая всю информацию на «Армаон».

– Ну вот, – сказал Сморг, с одобрением оглядывая дроида, когда тот оказался рядом. В его интонации промелькнули довольные нотки. – Хоть ещё кто-то тоже не поехал в отпуск.