И каждая часовенка и всякая молитва пред крохотной свечечкой и лампадкой – что огромный храм Петра на Ватиканском холме, ибо каждая церковь – дом Бога и все церкви – дом Бога.

Теперь вот они встретились – картины Алека Рапопорта в Ватикане. Два иудаистких отщепенца вместе. Долговязый Петр и щуплый Алек.

Они встретились и на небе, и ключник Петр распахнул своему живописцу калитку.

«Плач у стены Храма» – рухнут эти стены и этот Храм, но неуязвима и вечна Стена Плача, и Холокост ХХ века – все тот же плач, плач отчаяния и молитвы, плач позванного, но еще не пошедшего, гонимого, но еще неизгнанного. Плачь, великий народ Израиля и плачь, маленький человек Христа. Плачь, кисть, смычок, резец, плачь, слово, сквозь слезы мы услышим величественное и кроткое: «И Я говорю вам, будьте мирообильны», сквозь слезы и нам откроется новое небо и новая земля. «И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло» (Апок. 21.4)

Эта картина Алека Рапопорта, одна из последних его работ, была продана в июне 1997 года за 15 тысяч долларов богатому сан-францисскому коллекционеру и теперь ее судьба начала свои бесконечные странствия по бессмертию.

На ярко-красном фоне, алом, как иконы староверов, как огонь Страшного Суда, как пасхальные яйца-символ вечной жизни, на этом ликующем фоне Христос в белых одеждах, с огромным белым нимбом (а, может, то просто солнце?) выводит из ада в рай человечество, ступая по собственному кресту как по мосточку. Разверзт и разомкнут праздничный мир. И кто-то уже спасен и тянет руки к еще пребывающим, а внизу, в геене почти невидимые нам толпятся истомленные, и вот кого-то Христос поддерживает за скелетную руку и человек начинает оживать – лицом, бородой, ногами, упирающимися в край бездны. И теплая плоть Христа возвращает холодной плоти Ветхого Человека вечную жизнь под алыми небесами. Он уже почти спасен и восстановлен из праха – по-гречески Анастасис означает «Восстановление», так греки понимают Вознесение…

Еврейский Пейсах связан с исходом народа из египетского ада в рай земли обетованной. Трагичен, долог и тяжек сей путь. Христианская Пасха – не только календарно близка и событийно связана с Пейсах. Это – также исход, но уже всего человечества. Избранный народ свершил собственный исход и дал исход всем остальным, без исключения и без жертв.

Это очень важный пункт – исход и спасение даны каждому и всем. «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.» (Лк. 23.43) И, следовательно, первым в рай вошел распятый вместе с Христом разбойник Гестас. Никому и никогда не поздно сказать: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие твое!» (Лк. 23.42). И. следовательно, среди спасенных – предавший и прощенный Иуда Искариот, а вместе с ним прощены на кресте и все евреи. В наше время, когда антисемит – не только национальность, но призвание и специальность, мы знаем и помним – тогда были прощены все живые и в рай вошли все мертвые.

Все-таки, совсем по разному верим мы в Христа, в Бога. И хотя это приводило всю историю к религиозным распрям и войнам, к сожжению и осуждению еретиков, веривших и видевших по-своему, к заблуждениям и в тупики, но таков, видимо, наш путь, тернистый путь множества пониманий и вер, единственная форма великого исхода из звериного состояния в Божественное, в приобщение к Духу.

Для русского языка Воскресение Христово – прежде всего вокрещение Его в крест, на котором Он был распят, крест из райского Древа Жизни. Для греческого языка Анастасис – это восстание из мертвых, восстановление к новой и вечной жизни, ведь недаром же распят был Христос как Новый Человек над могилой Адама, Ветхого Человека, и оба – сыновья Божии.