– У вас все истории такие страшные? – тихо спросила Хелен, пытаясь сделать глоток воды. – Каннибалы в гостинице, чудовищные злодеяния, убийства… лучше я пойду спать, пока вы не рассказали мне чего-то еще, более жуткого, – он уже не стал останавливать её.

– Если увидите привидение, зовите меня, – без улыбки произнес Путешественник и Хелен, оглянувшись на него у самой лестницы, подобрала юбки, спеша наверх. Весь уют этой гостиницы вмиг испарился для девушки. В пансионе сокурсницы любили пугать друг друга страшилками и часто рассказывали разные истории, постоянно добавляя новые детали или события, изменяя повествование, но Хелен и подумать не могла, что нечто подобное могло произойти в самом деле и так близко. И кто вообще мог додуматься построить гостиницу в таком отвратительном месте?! У самой двери Хелен замерла, сделала глубокий вдох, чувствуя себя крайне глупо из-за жуткой истории, произошедшей полвека назад. Она вошла в свою комнату сразу же закрыв за собой дверь. Готовясь ко сну, она корила себя за то, что согласилась выслушать Путешественника. По нему же с самого начала было видно, что не стоило ждать чего-то хорошего! Это было так неразумно с её стороны. Она могла бы понять, что он не хотел извиниться, а только посмеяться над ней своими рассказами и предостережением о привидениях! Хелен так сердилась, что едва ли не рывком сняла с себя платье, бросая его как попало. Будь здесь горничная, она бы оставила его лежать на полу, но пришлось поднять и расправить юбки, чтобы завтра наутро ехать не в мятой одежде. День еще не закончился, а она уже скучала по прислуге!

– Хелен? – к ней обратилась Пруденс. – Спасибо вам за помощь и комнату.

– Я только рада помочь. Спокойной ночи, Пруденс, спокойной ночи, Холли.

Хелен задула свечу и легла в постель, накрываясь одеялом. Тепло стало не сразу, как и в пансионе, если не грели себе кровати, они были холодны. Но этим девушки занимались только осенью и зимой, да еще ранней весной, а сейчас, почти что летом лечь в холодную постель было для неё странно. Холод показался ей могильным. Но закрыв глаза, Хелен попыталась отбросить эти мысли; она росла в аптеке, напротив них располагалось похоронное бюро, а в подвале лежали настоящие покойники. Как её могла напугать чья-то история?.. Но она напугала. Как напугала собака, встреченная по дороге, как пугали возвращающиеся сны, как пугало собственное путешествие.

Постель Хелен едва успела согреться от тепла её тела, когда девушек разбудил истошный крик Холли. Она резко распахнула глаза, садясь на постели и успела разглядеть в темноте легкое серебристое сияние рядом с постелью Перри. Оно исчезло, словно ветер сдул снег с деревьев: таким легким было видение. Пруденс тоже сидела, испуганно глядя на сестру.

– Холли! Холли, что с тобой? – она обняла сестру за плечи и встряхнула. Тогда девочка расплакалась, закрыв лицо руками. В воздухе ощущался леденящий холод и какое-то оцепенение. Надо было зажечь свечу, чтобы рассеять темноту и холод, но ни Хелен, ни Пруденс не могли сдвинуться с мест. В ту же минуту дверь их комнаты распахнулась, на пороге стоял Путешественник, державший в руке револьвер.

– Кто кричал? – он прошел в комнату, внимательно осматривая комнату и окно: не мог ли нарушитель выпрыгнуть через него? Но рама была закрыта, а обе девушки в постелях, прикрывались одеялами. Пруденс была слишком занята сестренкой, чтобы хоть что-то ответить. – Никто не пострадал? Мисс Шоу, вы можете рассказать, что произошло?

Его приход разбил ледяные оковы. Хелен очнулась и тут же зажгла свечу, кутаясь в одеяло. Все были слишком взволнованы.